— Как Дэвид желает быть рыцарем?
— Совершенно верно! — согласился Марк. — Но многие люди смотрят на жизнь проще, не ищут идеала, а довольствуются меньшим. Они просто хотят любви и пытаются найти человека, с которым обретут ее.
— Но любовь… — робко заметила Корделия и замолчала. Марк понял, что она подумала о любви, проявления которой наблюдала в неаполитанском обществе, где царили весьма свободные нравы.
Любовный шепот, доносящийся из укромных уголков, откровенные разговоры о любви, неприкрытый флирт, призывные взгляды, преследования и домогательства были своего рода развлечением как простых итальянцев, так и знати.
Обманывающие мужей жены, неверные мужья и плохо скрываемые любовные связи были неотъемлемой частью образа жизни неаполитанцев.
— То, что ты видишь здесь, — не любовь, — сказал Марк. — Не та подлинная, облагораживающая любовь, о которой я говорю и к которой ты стремишься, Корделия.
Он почувствовал, что девушка немного успокоилась и придвинулась к нему, увлеченная разговором.
— Объясни… чтобы я как следует поняла, — попросила она.
— Любовь — чувство священное и даруется нам свыше, — продолжил Марк. — Но поскольку люди не всегда находят настоящую любовь — она встречается не так уж часто, — то довольствуются ее имитацией, чувством второстепенным, правильнее сказать: простым плотским желанием.
— Именно это… и происходит здесь?
— Для неаполитанцев любовь и состояние влюбленности так же естественны, как воздух, которым они дышат. Они эмоциональны, страстны, сердца у них горячие, — улыбнулся Марк.
— Я знаю.
— Но для нас, англичан, рожденных в холодном и суровом климате, любовь — чувство более сложное. Когда к нам приходит любовь, то мы любим не только сердцем и плотью, но душой и рассудком, что намного глубже и прекраснее.
Он помолчал и добавил чуть слышно:
— В сущности, любовь — мечта, к которой мы стремимся и которая скрыта в тайниках души.
— Теперь я понимаю! — воскликнула Корделия. — Это именно то, чего я хочу. Чего всегда хотела…
Она посмотрела на Марка, и ее глаза казались слишком большими для нежного маленького личика.
— Но, возможно, я никогда… не найду свою любовь?
В ее голосе снова прозвучал страх, но на этот раз совсем иного свойства — Поверишь ли ты мне, если я пообещаю, что ты непременно найдешь любовь? Любовь, в которую ты веришь, которая дремлет в твоем сердце, но пока не открылась тебе — Хотелось бы верить, что это произойдет.
— Ты просто обязана верить! — без тени сомнения заверил ее Марк.
