Все это можно было бы признать за сказку, если бы все это не было запечатлено на страницах правдивой истории, прочитывая которую истинное христианство должно испытывать горечь и стыд за безумную гордость римских духовных владык.
Вот при каком необузданном своеволии пап ставился вопрос о единении христианских Церквей. Но мог ли он разрешиться в том братском духе, к которому так любвеобильно стремилась Восточная Церковь, на этот вопрос пусть ответит дальнейшая история.
Глава II
ВЗАИМООТНОШЕНИЯ МЕЖДУ ЦЕРКВАМИ ВОСТОКА И ЗАПАДА В XI И XII ВВ.
Происшедший в 1054 г. между христианскими Церквами раскол на первых порах как бы не давал себя чувствовать. Восток и Запад заняты были своими внутренними делами, и отношения между ними не были еще чужды как политического, так и церковного единения. Запад пока еще мало интересовался церковными делами Востока. Могущественный папа Григорий VII занят был возмущениями против него собственной столицы и продолжительной распрей с императором Генрихом IV и не имел возможности и времени заняться Восточной Церковью, с которой не входил в прямые сношения во все время своего правления. Византия подвергалась нападению турок, которые отняли у нее всю Малую Азию, т.е. главную часть империи, и угрожали Константинополю. Среди таких бедствий византийский император Алексей Комнин искал себе на Западе союзников. Побуждаемый страхом за существование своей монархии, он, прося одного западного сеньора о помощи, имел даже неосторожность включить в письмо к нему следующие слова: «Я хочу быть под властью ваших латинян... лучше, чтобы Константинополь достался вам, чем неверным, ибо в нем находятся драгоценные святыни Господни». В этих опрометчивых словах впоследствии он раскаялся.
Когда ополчения крестоносцев стали сходиться в Константинополь, царь Алексей, положение которого между тем поправилось, нашел, что эти союзники страшнее, чем сами турки.
Одновременно с завоеваниями турок на Востоке другие мусульмане сделали сильный натиск на крайнем Западе, в Испании. Формировались против неверных крестовые походы. Уже папа Григорий VII призывал христианский мир к походу против турок и собирался стать во главе воинства, но борьба его с Генрихом IV расстроила это предприятие. Оно было возобновлено его преемником Урбаном II в 1095 г. Даже патриарх Иерусалимский Симеон сносился с папой через Петра Пустынника, прося у папы покровительства против неверных. Крестоносцы, освобождая византийские земли от мусульман, на первых порах не творили насилий над Восточной Церковью и даже, казалось, покровительствовали ей, что, бесспорно, влияло на дружественные отношения между обеими Церквами. Так, в Антиохии они освободили из темницы Патриарха Иоанна, мучимого сарацинами, и, восстановив его с честью на кафедре, не решились назначить другого Патриарха, дабы не нарушить церковных канонов, запрещающих пребывание на одной кафедре двух епископов. Если же в Иерусалиме и поставили своего Патриарха на место Симеона, то только потому, что последний добровольно пребывал в Константинополе. Да и поставление это произошло благодаря распрям крестоносцев, и на Иерусалимском престоле в одно время оказались два Патриарха, пока папский легат Даимберт не победил в этом споре своего соперника. С тех пор папы властно стали вмешиваться в дела управления Патриархов Иерусалимского и Антиохийского, и это обстоятельство, а также вражда крестоносцев к Византии, разрушили налаживающиеся добрые отношения и послужили в XII в. толчком к разрыву между Церквами.
