После таких доводов и пояснений Марка провинциал Иоан объявил от лица западных, что Римская Церковь признает единую только причину Сына и Духа, т.е. Отца, и не исповедует двух начал и двух причин, но единую вину и начало, предавая противно этому мыслящих анафеме (Concil. Florent., Sess. XXXII, p. 381).
Православные обрадовались, что римляне признали Отца как единую причину Сына и Духа, а не два начала, т.е. признали Никейский Символ без прибавки «и Сына», тем более что римляне прислали императору исповедание это на бумаге; но радость их была преждевременна, и на следующий день восточных ожидало полнейшее разочарование. Вот как описывается в одной из рукописей XV в. Ватиканской библиотеки последовавшее за этим событие. Магистр Родосский Ипатий, узнав о соборном постановлении, отправился ночью к папе Евгению и спросил его, для чего он уступил тому издавна упорному и гордому греческому народу. Евгений ответил магистру, что уступил не народу, а доводам текстов, для общего покоя. Магистр припомнил Евгению его предместников пап, которые навсегда расторгли общение с народом сирским и греческим. Он укорял папу в том, что тот попирает бывшие постановления и тем самым гасит славу западных народов, а так как папа не решался нарушить данное им слово, то грозил употребить силу против императора. Кардиналы удержали магистра от такого безумия и сказали ему, что императора можно склонить обещаниями, Патриарха — деньгами, только с Марком Ефесским трудно будет сладить, но и против него найдутся тайные средства. Побуждаемый увещаниями кардиналов и епископов, папа, будто против своей воли, дал позволение магистру и кардиналам расторгнуть соборное определение. В ту же ночь оповестили об этом всех кардиналов и епископов. Наутро восточные явились в храм, чтобы там, как было условлено, присутствовать при торжественном объявлении наступившего единения в вопросе по поводу римской прибавки к Никейскому Символу, но западных там не нашли. Только к вечеру узнали они о бывшем ночном совете и об обманных действиях папы и немедленно отправились к императору, но у него уже находились кардинал Иулиан и два епископа, подосланные от папы с подарками и обещаниями. Отчаявшись найти помощь императора, они с воплем и печалью стали расходиться (Правда Всел. Церк. С. 244—245).
Так изображает это печальное событие упомянутый ранее ватиканский манускрипт, слагая вину с папы Евгения, будто бы изменившего своему слову из боязни, дабы магистром Родосским не было учинено над императором насилие; но сомнительно, чтобы дело это не было делом рук самого Евгения, ибо все поведение его во время Собора доказывало его намерение принудить восточных к унии без всяких уступок со стороны Римской Церкви.
