– Вы действительно его видели? – осторожно уточнил Потемкин.
– Я этого не знаю, – нервно дернул плечом Китайгородцев. – Мне два человека независимо друг от друга говорили, что я им про этого призрака рассказывал. А я не помню.
– Не помните – чего? Того, что призрака видели? Или того, что вы о нем кому-либо рассказывали?
– Ни того, ни другого, – сказал Китайгородцев.
Он ожидал, что Потемкин сильно удивится, но тот и бровью не повел.
– Ну что ж, попробуем, – произнес Потемкин с невозмутимым видом.
Он предпринял еще одну попытку погрузить собеседника в гипнотический транс, и снова это ему не удалось. Китайгородцев с виноватым видом разводил руками: ничего, мол, не могу с собой поделать.
– Ничего страшного, – успокоил его Потемкин. – Есть такой хороший способ – во сне. Вы разговариваете, кстати?
– Это вы о чем?
– Во сне вы разговариваете?
– Мне говорили, что за мной такое водится.
– Это хорошо, – оценил Потемкин.
– Почему?
– Потому что тот, кто разговаривает во сне, неплохо поддается гипнозу во время этого самого сна. Так что идите в свой номер, отдыхайте. Спите. А ключ от номера оставьте у меня.
* * *
Потемкин вошел в номер к Китайгородцеву, когда часы показывали три часа ночи. Прикрыл за собой дверь, замер и так стоял долго, словно статуя, свыкаясь с темнотой. Он слышал ровное дыхание Китайгородцева – так дышит спящий человек. Потом Потемкин сел на стул рядом с кроватью и снова замер, чтобы спящий, даже если он был растревожен, успокоился. Убедившись, что Китайгородцев крепко спит, гипнотизер произнес негромко и вкрадчиво:
– Ваш сон крепок… Мой голос вы слышите, но сон становится только крепче… Спите! – велел он. – Крепче спите! Мой голос слышите и даже будете отвечать на вопросы, но все это – во сне. Сон крепкий! Спите и отвечайте мне – как вас зовут?
– Анатолий, – не очень внятно, будто в полузабытьи, ответил спящий.
– Ваша фамилия?
– Китайгородцев.
Потемкин был удовлетворен ответами – контакт со спящим установлен, – но чтобы быть полностью уверенным в том, что погружение в гипноз глубокое, он взял руку Китайгородцева, поднял ее вверх, задержал так на мгновение, а потом резко свою руку убрал – рука Китайгородцева зависла в воздухе и оставалась неподвижной, словно была деревянной, а не из плоти и крови. Потемкин тотчас же об этой вздернутой вверх руке забыл, зная по собственному опыту, что у загипнотизированного им человека рука будет висеть в воздухе сколь угодно долго и нисколько спящий человек не утомится.
