— Вот как? — заинтересовался Глебуардус Авторитетнейший.
— Ну да, об этом я и пытаюсь вам рассказать. Экие вы, право. Важно ведь не то, что происходит, а то, как происходит. Вот зимний вечер. Вот окна и стены, окрашены закатным солнцем, голубой снег с искринкой. И чуть в стороне — свеча. И всё. Это одно. Затем — свеча, рояль, спящая горничная и полумрак вокруг. Это следующее. Затем прислужники, вспыхивают свечи, и свет заливает всё вокруг, так что снег за окном становится как бы частью залы. И главное — не что делают эти ваши прислужники, а свет. Это он сам вошел и всё осветил. И оказывается, — в нем стало видно всё, что было скрыто в полумраке, нет, не так, — в пустоте залы. А там была вся эта блестящая публика: элегантные дамы, седоусые генералы… Они ходят, беседуют. Музыканты раскладывают ноты. И всё так волшебно, удивительно. И нет никакой горничной. Понимаете, вспыхивает свет — и уже совсем иной мир, но как бы в том же самом. А дальше…
— Ну что скажешь, Пим, — поэтическая натура моя сестра? — Глебуардус Авторитетнейший улыбнулся.
— Я поражен. Надо будет посмотреть фильм. А то как-то вижу весь процесс съемок с задника и после идти в синема уже не тянет.
— Это, собственно, и есть искусство. На площадке бардак, а на экране — фильм, — пояснил Иван Разбой.
— А над чем вы работаете сейчас? — обратилась к нему Катрин.
— Да вот. Не работаю я сейчас. Нет настроения.
— Определенно, вы — загадочная личность. Но я вас понимаю. Гениальные произведения должны рождаться в муках.
— Да не дай бог! — бурно отреагировал Иван Разбой. — С меня хватит и этих снов.
— Каких-каких снов? — буквально впился в него взглядом Глебуардус. — А ну-ка, братец, поведай. Уж не про последний ли поход?
Иван обалдело глянул на него и ущипнул себя за ухо. Поднялся и стал прощаться:
— Извините, прошу прощения, приятно было… Мне надо идти, я спешу…
Глебуардус подошел к сестре, коснулся ее плеча, мол, не удивляйся, всё в порядке, и обратился к Разбою:
— Погоди уходить. Ведь тебя-то нам и недоставало! Что же ты молчал всё это время! Третий недостающий свидетель твиннинга! Извини, Катрин, ты этого еще не знаешь, это наш небольшой секрет, — Глебуардус выразительно глянул на Пима Пимского. Тот обалдело кивнул. — И потом, не пройти ли нам в залу, там, полагаю, всё уже готово к обеду. А? Не удивляйся, Иван, всему есть объяснения. Задержись еще на часок, и тебе всё станет ясным. Итак…
— Ах, дорогой Глебус. Кого ты хочешь провести? — улыбнулась Катрин. — Что ж, я в ваши мужские секреты вторгаться не буду. А теперь прошу всех пройти в залу. В самом деле, Глебус, ты всех нас задержал, а ведь господа, пожалуй, еще не обедали.
