Двойники | страница 2



Единственным человеком, в глазах которого он иногда не видел смерти, был Кирилл Белозёров. Они познакомились на городских прудах, на сборище толкьенистов, хотя и работали в одном институте. Институт был большой, Григорий работал у математиков-прикладников, а Кирилл у физиков.

В этот город Цареграда занесло волей обстоятельств. Учился в столице, а распределили сюда, потому что отказался работать на оборонное ведомство.

В этом мире товарищ Сталин умер в тридцать третьем году, в год рождения Григория. Но атомный проект уже развивался. Как развивались все области науки и техники. В сороковые начался неукротимый научно-технический прогресс. Второй мировой войны не произошло: в России не было Сталина, а в Германии Гитлера не назначили рейхс-канцлером.

А потом атомное оружие быстро установило равновесие двух противоборствующих систем. Быстро подоспели новые открытия: квантовые генераторы, компьютеры, микроэлектроника, двойная спираль ДНК. Миру стало не до войн. «Золотой миллиард» превратился в жуков-потребителей, забрасывая остальных техногенными отходами.

Гонка потреблений уже в конце пятидесятых привела к победе Америки и ее сателлитов, а Россия погрузилась в хаос перемен. На этом историческом фоне и встретились герои этой истории: Григорий Цареград, Кирилл Белозёров и…

Впечатление Григорий производил человека холодного и равнодушного. Казалось, его мало трогали чужие несчастья и проблемы людей на сломе эпох. В студенческом кругу слыл философом, любил глобальные обобщения, такие, чтобы веяло от них нездешним морозцем. Человек весьма энергичный, он всю энергию держал глубоко внутри, используя ее исключительно в прагматических целях. Раз есть дела, значит, их надо делать, и без дураков.

Не потому, что был гончаровским Штольцем, а просто не желал себя баловать: не верил ни в ценность собственной жизни, ни в ценность человеческой цивилизации со всеми ее онёрами, ни в какую романтику. Но во что-то всё же верил, в нечто бесконечное и бессмертное, чему названия не находил. Надо было просто жить, по возможности — достойно, и только.

Трудно сказать, какое отношение к достоинству имеют карты. Но Григорий был профессиональным картежником. Играл, словно работал, методично, без азарта. Не хуже компьютера просчитывал варианты. Помимо того, что карты приносили деньги, ему нравилось побеждать. Себе же говорил, что это занятие необходимо для закалки воли и знания жизни. Сказывалась молодость, еще не наигрался в эти игры, еще хотелось театра. Приятно чувствовать себя героем, когда всё при тебе: интуиция, расчет, та же сила воли и при этом абсолютная безбашенность. То ли корейская наука подействовала, то ли сказалась жизненная философия, то ли родился таким, но Григорий ничего не боялся.