— Но ведь подписали с Германией мир! И объявили: напали неожиданно, вероломно!
— Брось. Все готовились. Только ты спал.
— Я учился…
В конце концов их погрузили в эшелон и куда-то повезли. Гнали двойной тягой: один паровоз впереди состава тянет, второй сзади толкает. Теперь уже спорили, куда везут. Эшелон-то пошёл не на запад, через Казань, а на Саратов.
— Зачем нас на юг везут? — переговаривались красноармейцы.
— Может, Турция напала? Турки, они с немцами дружны…
— Или немцы уже там, у Кавказа…
— Да не, на фиг, откуда… Не могли они так быстро…
Потом догадались посмотреть вперёд и назад. Мать честная! Поезда по всей дороге идут в одну сторону. По двум колеям, один за другим, впритык. Сообразили: по другой линии, от Москвы к Оренбургу, идут поезда только на восток. А на запад — по этой линии, и другого пути, чтобы туда попасть, нет. Кругаля дают, зато никаких встречных.
В Саратове на громадном перроне стояли рядами столы с горячей пищей. Эшелон встал, по репродуктору объявили: «На приём пищи пятнадцать минут».
— Выходи, — кричит отделенный. — Садись на любое место, ешь, и обратно в вагон! Уступи место товарищу!
Пшёнка-тушёнка-чай…
— А где салат?! — весело орёт парень из второго взвода.
— Да вот же! — в больших тазах лежат редиска, салат, зелень. Отдельно — хлеб и соль.
— Какаву хочу! — дурачится кто-то в конце стола.
— С перрона не уходить!
А как ты уйдёшь, если в дверях патрули?
В перерывах между объявлениями радио выдаёт песни. Одна, новая, прошибает насквозь:
Вставай, страна огромная,
Вставай на смертный бой
С фашистской силой тёмною,
С проклятою ордой!
Пусть ярость благородная
Вскипает, как волна —
Идёт война народная,
Священная война!
Как два различных полюса,
Во всём враждебны мы:
За свет и мир мы боремся,
Они — за царство тьмы…
Васька от этой песни просто в восторге. Чтоб не заметили, как у него слёзы потекли, попытался шутить через набитый кашей рот:
— Слышь, Мирон. А ты заметил, всё время призывают вставать. «Вставай, проклятьем заклеймённый…» было, потом в той песне из кино, что нам в лагере показали — «Вставайте, люди русские». Теперь говорят: «Вставай, страна». Мы уж вроде встали.
— Мы сели…
— Шутник хренов! Кончай болтать! Чавкай быстрее! — кричит старшина Нестерович, а сам тыльной стороной ладони вытирает глаза.
…Проехав станцию Елецкая Защита, эшелон повернул, наконец, на запад. Потом пришёл день, когда их выгрузили и выдали оружие. Дивизия быстрым маршем пошла пешком. Пришли… Так спешили, теперь пятимся назад…
