получится историческая неправда.
Я показал роман товарищу П. К. Пономаренко, с которым хорошо знаком с войны. Пантелеймон Кондратьевич [высоко оценил роман] отозвался о романе с одобрением, но сказал, что ни он, ни ЦК партии не могут выступать арбитром между мной и издательствами. Он посоветовал обратиться [к тебе][к вам] к Вам, как знатоку военной тематики, [видному писателю] выдающемуся деятелю советской литературы, руководителю СП СССР [и, наконец, просто честному человеку].
[В знак старой фронтовой дружбы прошу тебя] Прошу [вашей] Вашей [поддержки] подсказки, какие эпизоды можно было бы оставить в книге.
Один из таких эпизодов — визит И. В. Сталина в октябре 1941 года в Царицыно к праведнице Матроне Московской. Почему-то этот случай замалчивается историографией. Высший руководитель страны в тяжёлую годину приходит к известной всей столице провидице. [Что здесь такого?] Это не противоречило правилам отношений государства с церковью: слепая одинокая женщина, Матрона не была официальным лицом.
Есть живые свидетельницы той встречи. Я виделся с одной. По её словам, пророчица поддержала Сталина, по сути, повторив его слова, что мы победим. Обращалась она к нему на «ты». Сказала, что он в Москве останется один из всего руководства, даже настаивала, чтобы он всех отослал. К тому времени фактически так уже и было. Велела «не сдавать Москву врагу». А он и не собирался её сдавать. [Позже, говорят, Матрона говорила, что Иосиф Виссарионович за свою службу России будет спасён Господом].
Люди верующие называют её наказы благословением Сталина на оборону Москвы. [Опять же, не вижу в этом ничего страшного.] Благословение православным деятелем полководца или вождя — обычная вещь в истории нашей страны. Победителя Мамая Дмитрия Донского благословил преподобный Сергий; Минина и Пожарского, изгнавших из Москвы поляков — святитель Гермоген; победителя французов Михаила Кутузова — митрополит новгородский и с. — петербургский Амвросий. А блаженная Матрона благословила товарища Сталина. Он организовал оборону столицы, и победил.
[Конечно, можно возразить, что благословляют только единоверца. Но в те годы мало кто из православных сомневался, что Сталин верующий. Открыто религиозным человеком был начальник Генштаба, а затем Академии Генштаба Борис Михайлович Шапошников, с которым Верховный был близок. Полагаю, веровал и другой руководитель Генштаба, сын священника Александр Михайлович Василевский. Маршал Жуков всю войну возил с собой в машине образ Божией Матери. Командарм Чуйков молился о победе над врагом в единственном уцелевшем среди руин Сталинграда храме. Религиозные чувства публично проявлял командующий Ленинградским фронтом маршал Л. А. Говоров. А крестный ход накануне Кенигсбергской операции?..]
