Самым разумным сейчас было бы поехать домой, но ей не хотелось этого. Она жила интенсивной жизнью, которой не знала раньше, и частью ее новой жизни был мужественный мужчина, сидящий напротив.
— О чем вы думаете? — спросил ее Маттео.
— О многом. Я сильно изменилась после приезда в вашу страну. Я даже начинаю любить ее. Но многое оказалось не таким, как я себе представляла.
— Я рад, что вы с нами, — заметил он. — В тот день, когда мы встретились, я только увидел, что вы можете быть полезной…
— Да. Я поняла это.
— Когда я вижу то, что мне нужно, то стараюсь сделать все возможное, чтобы получить это. Как судья, я к тому же наделен некоторой властью, которая… возможно, не всякому нравится.
— Я не жалуюсь. Мне как раз была нужна твердая рука. Ничто другое не спасло бы меня.
— Но теперь, когда вы с нами, я начинаю сожалеть, что изначально не слишком хорошо вел себя по отношению к вам.
— Лучше всего раздумывать, когда ты победил, — согласилась она.
— Вы смеетесь надо мной?
— Чуть-чуть. Вам очень неприятно?
— Нет. Просто я не привык к этому.
— В последнее время в вашей жизни не так много радости и смеха, верно? — мягко спросила она.
— Как вы, без сомнения, уже заметили, я не могу похвастаться наличием чувства юмора. Когда люди смеются, я всегда думаю, что они что-то увидели у меня за спиной, и не поддерживаю их веселья. Это тоже не слишком приятная черта моего характера.
В ее памяти всплыли фотографии счастливого мужчины с женой и ребенком.
— Почему вы так принижаете себя? У всех есть маленькие недостатки.
— Не пытайтесь подбодрить меня, Холли, — грустно произнес он. — Сейчас я не слишком хорошо о себе думаю по причине, о которой я не могу сказать вам…
— Не хочу показаться навязчивой, но если я могу хоть чем-то помочь…
Холли все больше убеждалась в том, что судья горюет не только из-за гибели жены. Он был похож на человека, который несет на плечах непосильную ношу, то сопротивляясь, то прося о помощи. Ей хотелось обнять Маттео и облегчить его боль.
— Я бы хотел о многом рассказать вам как-нибудь.
— Да, да.
Официант принес кофе. Холли заставила себя улыбнуться.
— На днях мы праздновали вашу свободу. Что вы будете с нею делать? — спросил Маттео после недолгого молчания.
— Я пока останусь здесь. Мне незачем торопиться в Англию. У меня нет близких родственников, нет работы. Я никому не нужна, кроме Лизы. Думаю, это сейчас главное.
Он медленно кивнул.
— Вы созданы, чтобы заботиться о других. В вас есть сила, которая всегда будет притягивать к вам нуждающихся. Это замечательная и очень редкая черта характера.
