Он кивнул в знак согласия.
— И вы, в силу каких-то обстоятельств, не можете на ней жениться? — осторожно поинтересовалась Кармела.
Принц снова вздохнул.
— Мне бы так этого хотелось, — признался он, — но, по правде говоря, я — трус.
— Трус? — засомневалась Кармела.
Его пальцы, казалось, вновь вцепились в ее ладонь, словно черпая в этом силы для признания.
Наконец он выговорил:
— Она для меня — все в этом мире! Но она — француженка!
Они оба помолчали немного. Затем Кармела сказала:
— Я понимаю. Ваша страна сильно пострадала от Наполеона Бонапарта, ваши подданные неохотно примут принцессу французского происхождения.
— Возможно, они бы и смирились с этим со временем, — признался принц, — если бы не было альтернативы.
Кармела все поняла.
— Ваше королевское высочество хочет сказать, — предположила она, — когда мой кузен решил, что вам необходима богатая невеста, вы не посмели рассказать ему о собственных чувствах.
— Вы все правильно поняли, — пробормотал принц.
— Не сомневаюсь, — подтвердила Кармела. — Вам следует набраться храбрости и жениться на женщине, которую вы любите, а не поддаваться давлению и брать в жены ту, кого для вас выбрали.
— Но ведь этого хочет ваш кузен, который возглавлял оккупационный корпус в моей стране и совет министров в Вене, — объяснил принц.
— Они вправе думать, будто нашли лучшее решение ваших проблем, — сочувственно откликнулась Кармела. — Но не все в жизни получается так гладко, как на бумаге. Ведь для счастья ваших подданных в первую очередь необходимо иметь счастливого человека во главе их страны.
— Если бы я только мог поверить в это, — сказал принц.
— Расскажите мне о той, кого вы любите, — ласково попросила его Кармела.
— Она дочь знатного человека, подданного Франции, жившего на границе с Хорнгельштейном. Пока Наполеон не стал императором и не захватил власть в Европе, у нас складывались добрососедские отношения и с французами, и с жителями других стран, расположенных к северу и к востоку от нас.
— Все нормализуется теперь, когда Наполеон побежден и сослан на остров Святой Елены, — как могла, обнадежила его Кармела.
— Я с вами согласен, — подхватил принц, — но ведь ваш кузен своим появлением спас нас от последних очагов сопротивления наполеоновских войск и не только восстановил меня на троне, но и обещал помочь всем, что в его силах, чтобы восстановить нашу промышленность и облегчить участь бедствующих моих подданных.
Какое удовольствие доставила бы графу реорганизация целой страны, становление ее, как он полагал, на правильный путь. Вслух Кармела сказала:
