Это было первое совещание после августа, на котором обсуждались уже практические задачи КГБ.
И Иваненко, и Степашин понимали, что нарастающие процессы требуют не просто приведения в чувство растерянных людей, но и мобилизации их на работу. А для этого надо было восстановить психологическую устойчивость личного состава. Все предпосылки для этого были.
В самый критический период многие подразделения работали в экстремальном режиме, выполняя свои ПРЯМЫЕ обязанности. Пока Москва жила тревогами и ожиданиями, сотрудники Управления по борьбе с организованной преступностью вместе с коллегами пяти республиканских КГБ блестяще завершили операцию «Карусель», осуществив контролируемую поставку около тонны героина, который был изъят на наших западных границах. Тысячи людей были задействованы для пресечения контрабанды. Стройная и жесткая система сработала отлично. И героин был изъят, и вся цепочка курьеров и посредников выявлена. Система! И такую систему рушить?!
И Иваненко, и Степашин понимали и другое. Три роковых дня дали мощный импульс для работы западных резидентур, которые уже не таились, не скрывали своих планов, а искренне злорадствовали по поводу грянувших перемен в КГБ. Западные эксперты предлагали свои услуги политическому руководству России, резидентура США, разгромленная Вторым главком КГБ СССР в середине восьмидесятых, расправила плечи.
В Москву прибыл Владимир Буковский, который встретился с Вадимом Бакатиным. Как надо было унизиться, чтобы руководителю спецслужбы СССР выслушивать советы бывшего террориста! Снова на горизонте появилась фигура Олега Калугина. Этот-то знал, как сводить счеты со своим бывшим руководством. Всерьез поговаривали о том, что он может вернуться в строй… Тогда держись контора!
Совещания совещаниями, но официальная точка зрения, пусть даже высказанная председателем комиссии Степашиным, энтузиазма не прибавила. В стране, да и в конторе перестали верить официальным заявлениям. Как правило, все они оказывались ложными. Случалось с точностью до наоборот. Говорят, не будет повышения цен — ан нет! Говорят, что не будет обмена денег — держи карман шире. Говорят, не будет дождя — бери зонт.
Самым надежным флюгером были слухи. К ним прислушивались, их анализировали. Гонцы из разных управлений под разными предлогами заглядывали в приемную Степашина, который к тому же и жил в комнате отдыха своего кабинета. Офицеры приемной охотно, но санкционированно, делились всей информацией. Впрочем, и секретов-то никаких особых не было. И так все знали о участии или неучастии тех или иных лиц в событиях. А потому и предугадать их судьбу было несложно. Всех волновало другое — что будет с КГБ? Из приемной Степашина опера уходили с затеплившейся искрой надежды — контора выживет.
