— Сейчас беспартийный. Ни в партиях, ни в движениях не состою. Был членом КПСС, вышел 19 августа 1991 года. Что касается партийной ориентации, она была и остается одна — быть честным человеком, не лукавить перед собой и людьми. Наличие партийного билета ничего не определяет. Всем известно, сколько грязи иногда скрывалось за личиной партфункционера, партбосса. Кстати, многие из них предали свою партию.
— Начало вашей политической деятельности.
— Если по-крупному, то, безусловно, выборная кампания в Верховный Совет РСФСР 1990 года. Сама атмосфера того времени была какой-то особой. А уж об азарте, с каким мы взялись за избирательную кампанию, и говорить не приходится. Да и соперники были в избирательном округе достойные. Упомяну только одного — начальника Ленинградского управления КГБ генерал-лейтенанта Анатолия Куркова. Что я, подполковник из спецчастей МВД, перед ним? Само название КГБ в те годы приводило в трепет. Справедливости ради скажу, что он был не только соперник, но и человек в высшей степени достойный. Умный, эрудированный. На своем месте был человек. У нас, кстати, с ним сохранились хорошие отношения. Но август 1991 года многим жизнь изменил… Победить такого противника на выборах стоило многого.
— Эпизоды, характеризующие, на ваш взгляд, различные периоды вашей жизни после 1985 года.
— 1987–1989 годы — выполнение задач в горячих точках: Нагорный Карабах, Ереван, Баку, Сухуми.
1990 год — председатель Комитета Верховного Совета РСФСР по вопросам обороны и безопасности, начальник Ленинградского управления Агентства федеральной безопасности.
1992 год — заместитель министра безопасности.
1993 год (октябрь) — 1-й заместитель министра безопасности, работа в Белом доме.
1994 год — директор ФСБ.
1994–1995 годы — Чечня, Буденновск, отставка.
1996 год — комиссия по урегулированию кризиса в Чечне. Назрановские соглашения, их срыв.
1996 год (6–10 августа) — я в Грозном, нелепая капитуляция.
1997 год — министр юстиции. «Борьба» за передачу ГУИН. Новое лицо Министерства юстиции.
1998 год — Министерство внутренних дел.
1998 год (май) — Дагестан на грани новой войны — удалось приостановить.
1999 год — принятие бюджета, встречи с Клинтоном, Гором. Отставка. Снова депутат. Союз с «Яблоком».
2000 год — новый этап, Счетная палата.
— Ваше отношение к радикальной экономической реформе.
— Любой радикализм опасен. В экономике тем более. В конце концов кто для кого? Экономика для людей или люди для экономики? Последствия неразумного радикализма мы не раз пожинали. Вспомните хотя бы шахтеров. Дети радикальных реформ, они сами добивались создания акционерных обществ, затем стучали касками, чтобы стать самостоятельными. Потом стучали касками, требуя вмешательства государства в их самостоятельность. Сначала стучали касками, что голодно. Затем — что холодно. А кто перекрывал дорогу к ГРЭС? Кто не пропускал туда топливо?
