Все доставляло Мимозе удовольствие.
Ее завораживала римская история, история покорения столь значительной части мира.
Она была счастлива и тем, что ее отец не казался теперь таким несчастным.
Ничто, понимала девушка, не сможет восполнить ему потерю жены.
Он обожал ее с первой их встречи.
Они познакомились на балу, который дедушка Мимозы давал в Кроумб-Кастп для ее матери и ее сестры, которые были близнецами.
Графа Кроумбфелда интересовал лишь сын, виконт Кроумб, который значил для него больше, нежели любое принадлежавшее ему богатство.
Однако он все же считал своим долгом должным образом пристроить и своих двух необычайно красивых дочерей-близнецов.
Он с презрением отверг идею устроить бал для своих дочерей в Лондоне.
Если представители светского общества, утверждал он, проявляют интерес к его семье, для них ничего не стоит сделать усилие, чтобы самим приехать в его замок.
В его замок, где, сообразно своему характеру и своим привычкам, он правил подобно королю.
Нетерпимый, высокомерный, неукротимый, он требовал беспрекословного подчинения, как во времена феодалов, не только от своих слуг, но также и от своих детей.
От проявлений отцовского деспотизма сын укрывался сначала в Итоне, затем в Оксфорде.
После этого он вступил в гвардию гренадером, в этот «семейный полк».
Для девочек же — леди Уинифред и леди Эмили — подобной возможности бегства не существовало.
Даже если бы они и пожелали восстать, у них ничего не получилось бы.
Как потом леди Уинифред рассказывала своей дочери, все, что было связано с предстоящим балом, начиная уже с самого первого известия о нем, приводило девушек в безумное волнение.
Балу предстояло стать роскошным и важным событием, так как граф знал, чего от него ожидают, да он и не делал никогда ничего вполсилы.
От каждой семьи в округе потребовали разместить столько прибывающих гостей, сколько в состоянии были вместить их дома.
Сам замок заполнили наиболее значительные персоны из числа светских знакомых графа.
Конечно, приглашены были и те неженатые молодые люди, которых он счел возможным рассматривать в качестве достойных женихов.
С того момента, как его дочери достигли возраста, когда могли быть представленными королеве, граф стал задумываться о подходящих партиях.
— Но, папа, предположим, мы не полюбим тех, кого вы выберете нам в мужья? — какого спросила его Уинифред.
Граф хмуро посмотрел на дочь.
— Любовь придет после свадьбы, — отрезал он. — Вашим дочерним долгом является выйти замуж за достойного жениха, чья кровь будет столь же голубой, как и наша, и кто сумеет обеспечить вас всем, к чему вы привыкли.
