Как только они ступили на борт, яхта, как и обещал герцог, заскользила прочь из гавани и взяла направление к берегам Франции.
Линчестер не позволил Нириссе наблюдать, как удаляется английский берег, а проводил ее вниз в такую удобную и милую каюту, какой она и представить себе не могла, и попросил ее отдохнуть и выспаться.
— Тебе столько пришлось пережить, — спокойно сказал он, — а впереди у нас целое будущее, и теперь я хочу, чтобы ты уснула. Мы поговорим обо всем позже, когда ты проснешься.
Нирисса хотела возразить. Но она действительно очень устала.
Все происходило настолько драматично, настолько неожиданно, да и спала она, по правде говоря, очень немного в ту воскресную ночь, потрясенная и взволнованная поцелуями герцога.
Сейчас он поцеловал ее не так неистово, а лишь мягко и нежно прикоснулся губами, словно боялся тронуть свое бесценное сокровище.
И не успела она опомниться, как осталась в каюте одна.
Не желая огорчать Тэлбота, девушка послушно легла в постель.
— Представляешь, сегодня неделя, как мы женаты! — обратилась Нирисса к мужу.
— А я полагал, что значительно дольше! — заметил он в ответ.
Уже после своего возгласа Нирисса сообразила, что он ее дразнит.
— И как тебе понравилась эта неделя? — поинтересовался герцог.
Они лежали рядом в большой кровати, которая, казалось, занимала почти всю каюту.
Нирисса повернулась, чтобы подвинуться ближе, и он, обняв ее, прижал к себе с такой силой, что ей даже трудно стало дышать.
— Тебе, должно быть, надоело выслушивать это, но… я… люблю… тебя!
— Расскажи мне о своей любви, — скомандовал Тэлбот.
Нирисса вздохнула.
— Каждый вечер после того, как мы провели его вместе, я чувствую, что невозможно любить тебя сильнее, и все же каждое утро, когда я пробуждаюсь, я сознаю, что ты сделал мою любовь к тебе еще более яркой и удивительной, чем прежде.
— Это правда? — спросил герцог, приподнявшись над ней и отодвигая светлые локоны жены со лба, чтобы взглянуть ей в лицо.
Нирисса видела, что от счастья он казался помолодевшим.
Исчезла его едкая, язвительная полуусмешка в уголках губ и цинично недоверчивые интонации в голосе.
Все его поступки, все слова — все наполнялось любовью, которая, как она заметила, крепла и росла с каждым мигом, проведенным вместе. Казалось уже невероятным, чтобы двое могли быть так исступленно счастливы.
— Так здорово останавливаться в этих небольших французских гаванях, — заговорила Нирисса, словно продолжая свои размышления, — и выходить на берег, чтобы отведать восхитительные местные кушанья. Огорчает только, что рядом с тобой я совсем не в состоянии сосредоточиться на еде, все время думаю о твоих поцелуях!
