Девушка вскрикнула, проскользнула мимо герцога и скрылась за дверью.
Когда ее шаги за дверью стихли, герцог сказал:
— Она слишком молода для такого рода игр, Монтегю, и я предлагаю вам оставить ее в покое.
— Безусловно, если вы настаиваете, — сказал Монтегю. — На самом деле это была идея Дельфины Брэмвелл. Я думаю, она обеспокоена тем, что вы уделяете ей мало внимания.
И, не дожидаясь ответа, Монтегю вышел из комнаты раскачивающейся походкой, как он обычно ходил, когда был взволнован.
Герцог, не глядя ему вслед, подошел к окну и долго задумчиво смотрел вдаль.
Когда Нирисса спустилась вниз к обеду, чтобы присоединиться к остальному обществу, она чувствовала смущение.
Ей очень бы хотелось остаться в своей комнате и не видеть снова лица герцога. Без сомнения, он осудил ее за такой опрометчивый поступок, как пребывание в гостиной наедине с сэром Монтегю.
Девушка знала, что невозможно будет объяснить, как трудно было ему отказать, не привлекая всеобщего внимания.
Заключительная сцена была совсем ужасна, и это мучило ее.
На этот раз Нирисса выбрала платье из бледно-синего газа и с помощью Мэри украсила свои волосы белыми с розовыми лепестками орхидеями.
Они выглядели просто восхитительно, и Мирисса пожалела о том, что их срезали вместо того, чтобы оставить цвести в саду, — там они гораздо дольше радовали бы глаз.
С цветами в волосах она уже не чувствовала себя золушкой среди великолепных дам, приглашенных герцогом.
Все они собрались под огромными люстрами, в свете которых играли драгоценные камни и искрились глаза на прекрасных лицах.
Вряд ли где-нибудь можно было встретить столько красивых людей вместе, потому что и мужчины в высоких накрахмаленных галстуках выглядели необычайно элегантно.
Нирисса быстрым шагом направилась к отцу и, только подойдя ближе, заметила, что он разговаривает с герцогом.
— Я уверен, ваше сиятельство, — говорил Марк Стэнли, — в вашем доме в эпоху Елизаветы происходили всевозможные празднества.
— Я что-то ничего не слышал об этом раньше, — заметил Линчестер.
— В первую очередь, конечно же, это праздник, проводимый в начале мая, но было много и других, — объяснил Марк Стэнли, — например, фруктовый праздник, который, я полагаю, сейчас называется праздником сбора урожая, дни различных святых и, я надеюсь, но не уверен, праздник цветов.
Прежде чем герцог ответил. Дельфина, подошедшая, чтобы незаметно встать рядом с ним, воскликнула:
— Какая прекрасная идея! Почему бы нам не устроить его завтра. Мы могли бы все появиться в цветах, которые мы выберем.
