И вдруг, совершенно внезапно, как удар молнии, ее осенила мысль, что она не хочет уезжать.
Ей не было необходимости задаваться вопросом, почему.
У Невады появилось такое ощущение, как будто перед ней разверзлась земля и из адской тьмы до нее донесся издевательский хохот демонов при одной мысли о разлуке с Тайроном.
Она не смогла сдержать горестного стона, который раздался из самых глубин ее существа.
— Нет! Нет! — прошептала она. — Я ненавижу его… ненавижу и презираю… за то, как он поступил со мной!
— Ты его любишь! Любишь!
— Нет, я ненавижу его!
«Ненавидишь!»— твердил ей рассудок, но сердце, сердце говорило ей правду: «Ты любишь его'»
— О боже! Этого не может быть… не должно быть! — повторяла она, как в лихорадке.
Но чем больше она спорила сама с собой, тем лучше сознавала истину — она любит его!
Ненависть прошла, о ней давно было забыто. Когда, дрожа от страха в ущелье на склоне горы, Невада прижималась к сильному плечу Тайрона, она была уверена, что он защитит и спасет ее.
А когда, опередив караван, они были на пути в Тафрут и он держал ее в кольце своих рук, она ощущала в его близости не только облегчение и покои, но нечто большее.
Но она не хотела признаваться себе в этом даже тогда, когда заснула, как ребенок, в ту первую ночь в его доме, заснула спокойным легким сном, потому что он был в соседней комнате.
«Наверное, я любила его уже тогда, — подумала Невада, — и это чувство росло с каждым днем, и только моя гордость не позволяла мне в этом признаться».
Сейчас девушка признавалась себе с чувством, близким к отчаянию, что каждое утро казалось ей чудесным только потому, что она знала, что скоро увидит его.
Дни стремительно летели, потому что она была погружена в его книгу и считала часы до их встречи, когда они приступали к интересному неторопливому разговору.
В прекрасный и тихий вечер сразу же после приезда в его дом Невада вышла во внутренний дворик, где Тайрон ожидал ее. Она взглянула на отражающееся разноцветными искрами в струях фонтана пламя свечей и сказала насмешливо:
— Как театрально… настоящая декорация!
— А по-моему, очень романтично! — возразил хозяин дома.
— Это не для меня, — вскинула подбородок Невада. — Вы же знаете, романтика меня не интересует.
— Вы много теряете!
— Я так не считаю. Тем самым я избавлена от сердечных мук и безответных страстей, делающих людей посмешищем в глазах окружающих, — усмехнулась она.
— Испокон веков любовь вдохновляла людей на героические поступки, побуждала их творить чудеса, создавать величайшие шедевры живописи и музыки и великолепные надгробные памятника, такие, как Тадж-Махал.
