. Но страх Божий служит только сильным побуждением к подвигам благочестия и лучше всего ведет к смирению. Так же надобно понимать и тех, кто говорит, что поприще благочестия надобно начинать с терпения ежедневно встречающихся искушений, скорбей. Это потому, что безропотное терпение скорбей удобнее приводит к смирению, а смирение должно быть основанием всех подвигов и добродетелей. Об этом говорит святой авва Дорофей. Некто из святых старцев сказал: «Прежде всего нужно нам смиренномудрие». Исследуем, почему он говорит, что прежде всего нужно нам смиренномудрие, а не сказал, что прежде нужно воздержание? Ибо апостол говорит:
Подвижники воздерживаются от всего (1Кор. 9, 25). Или почему не сказал старец, что прежде всего нужен нам страх Божий? Ибо в Писании сказано:
Начало мудрости — страх Господень (Пс. 110, 10);
Страх Господень отводит от зла (Притч. 16, 6). Почему не говорит он, что прежде всего нужны нам милосердие, правда или вера? Ибо сказано:
Милосердием и правдою очищается грех (там же); и апостол говорит:
Без веры угодить Богу невозможно (Евр. 11, 6). Как же старец говорит, что прежде всего нужно нам смиренномудрие? Старец хочет показать нам сим, что ни самый страх Божий, ни милосердие, ни вера, ни воздержание, ни другая какая-либо добродетель не может быть совершенна без смиренномудрия. Смиренномудрием сокрушаются все стрелы врага и противника. Смирение привлекает в душу благодать Божию, покрывает душу от всякой страсти и от всякого искушения
[244]. С победой над гордостью, с приобретением смирения легче, вернее можно подавлять все прочие страсти, приобретать добродетели и охранять плоды их от порчи тщеславием.
Всегда отсекайте страсти, говорит святой авва Дорофей, пока они еще молоды, прежде нежели они вкоренятся и укрепятся в вас и станут удручать вас. Ибо тогда придется вам много пострадать от них, потому что иное дело вырвать малую былинку и иное — искоренить большое дерево. Один великий старец прохаживался с учениками своими, где были различные кипарисы, большие и малые. Одному ученику старец велел вырвать малый кипарис; ученик без большого труда вырвал его. Потом старец велел вырвать большой кипарис; ученик один уже не мог вырвать этот кипарис, но при помощи других с большим усилием едва мог вырвать его. Тогда старец сказал братиям: «Вот так и страсти, братия, пока они малы, то, если мы пожелаем, легко можем исторгнуть их; если же вознерадим о них, как о малых, то они укрепляются, и чем более укрепляются, тем большего труда требуют от нас. А когда очень укрепятся в нас, тогда даже и с трудом мы не можем одни исторгнуть их из себя, если не получим помощи от некоторых святых, помогающих нам по Боге». Итак, постараемся отсекать свои страсти, пока они еще молоды; прежде чем испытаем от них бедствия и горести, потрудимся немного, и найдем великий покой. Отцы сказали, каким образом человек должен постепенно очищать себя: каждый вечер он должен испытывать себя, как он провел день, и опять утром, как провел ночь, и каяться перед Богом, в чем случилось ему согрешить. И каждый из нас должен говорить себе: «Не сказал ли я чего-нибудь такого, что прогневило брата моего? Не осудил ли, не уничижил ли, не злословил ли кого? Если пища была нехороша, не пороптал ли в себе, не укорил ли повара? Не сказал ли мне кто из братии неприятного слова, и я не перенес сего, но противоречил ему? С усердием ли встал на бдение? С вниманием ли стоял на молитве, или увлекался страстными помышлениями? Прилежно ли слушал богослужение, или вышел из церкви в рассеянии?» и т. п. Если кто так испытывает себя постоянно, раскаивается, в чем согрешил, и старается исправиться, то он начинает уменьшать в себе зло, и если делал девять проступков, то будет делать восемь, и так, преуспевая постепенно, с помощью Божией не допускает укрепиться в себе страстям. Ибо великое бедствие впасть кому-либо в навык страсти, потому что, хотя бы такой даже и захотел покаяться, то он не может один преодолеть страсть, если не имеет помощи от некоторых святых. Если у кого-нибудь хотя одна страсть обратилась в навык, то он подлежит муке, и случается, что иной совершает десять добрых дел и имеет один злой навык, и это одно, происходящее от злого навыка, превозмогает десять добрых дел. Орел, если весь будет вне сети, но запутается в ней одним когтем, то через эту малость низлагается вся сила его, ибо ловец может схватить его, лишь только захочет. Так и душа, если хотя одну только страсть обратит себе в навык, то враг, когда ни вздумает, низлагает ее, ибо она находится в его руках по причине той страсти. Потому-то не допускайте, чтобы какая-либо страсть обратилась вам в навык, но подвизайтесь и молитесь Богу день и ночь, чтобы не впасть в искушение. Если же мы и будем побеждены, как человеки, и впадем в согрешение, то постараемся тотчас восстать, покаемся в нем, восплачемся перед благостью Божией, будем бодрствовать и подвизаться. И Бог, видя наше доброе произволение, смирение и сокрушение наше, подаст нам руку помощи и сотворит с нами милость
