— Я не это имел в виду. Но если этот негодяй совершит еще одно преступление, мы надеемся попасть туда пораньше, чтобы от нас был толк.
Зак кивнул. Отец наклонился, отодвинул его чубчик и поцеловал в лоб.
— Ну, все, спи, — сказал он. — Утром поболтаем.
Едва он распрямился, как Зак схватил его за руку.
— Давай помолимся?
Брейди помолчал. К этому ритуалу приучила сына Карен.
— Начинай, — сказал он, снова опускаясь на постель.
Мальчик закрыл глаза и стал проникновенно молиться.
Брейди смотрел, как лампа у кровати освещает теплым светом лицо Зака. Он мог бесконечно любоваться сыном и теперь в мельчайших подробностях впитывал образ сына, чтобы сохранить в памяти и вспомнить в любое мгновение. Зак сжимал руками свою «одеялочку» — ветхое старое одеяло. Его давно сменили на новое, но вскоре после похорон Карен мальчик стал во сне мочиться в постель. Просыпаясь, он со слезами просил вернуть ему «одеялочку». К счастью, сентиментальная Карен сохранила одеяльце в ящике с надписью «Детские вещи Закари». Ночные неприятности прекратились, но теперь Зак не мог уснуть без этой обветшалой тряпки. Миссис Прингл приходилось часто подштопывать шелковую подкладку одеяльца, которую мальчик теребил, когда ему было не по себе.
Если у Зака потрясение обернулось мокрыми простынями, привязанностью к старому одеялу и страхом расставания с отцом, то сам Брейди стал очень угрюмым. Он разуверился в том, что будущее зависит только от него. Ведь столько выпускников престижных вузов превратилось в законченных обывателей! Брейди навскидку мог назвать одного такого, и ведь нельзя сказать, чтобы парень был таким уж размазней, нет, просто весь мир — бардак. Ему припомнился один сверхзащищенный дом, из которого похитили ребенка. Увы, здоровое питание и занятия спортом не помогут избежать встречи с машиной с пьяным водителем за рулем! Судьба Карен тому пример. Порядок подразумевает хоть какую-то справедливость, а жизнь… Жизнь несправедлива.
— Пап! — заглянул ему в лицо Зак.
— Замечательная молитва, — сказал Брейди. — Спасибо.
Сын посмотрел на него с сомнением, но сказал только:
— Я буду по тебе скучать.
— Я тоже буду скучать по тебе, сынок, — ответил Брейди, обнимая его. — Я тоже.
Он уложил мальчика на подушку и выключил лампу. В дверях Брейди оглянулся. Свет из коридора падал широким прямоугольником на маленькую фигурку под одеялом, оставляя в темноте голову и верхнюю часть груди.
— Пап! — окликнул его голос Зака из темноты.
