Когда Делия подъехала, наконец, к дому, он был погружен во мрак, если не считать фонаря над входной дверью. Слышно тоже ничего не было. Наверное, Крейг уже лег. Она почувствовала облегчение при мысли, что ей не придется сейчас разговаривать с ним, хотя было бы приятно, если бы он ждал ее.
Она поднялась по лестнице, стараясь производить как можно меньше шума, чтобы не разбудить его. Но она неминуемо должна была пройти мимо двери в его спальню, которая оказалась открытой. Услышав в комнате какой-то звук, Делия заглянула внутрь.
Шторы были раздвинуты, при слабом свете луны она увидела, сидящего на кровати, Крейга. Наклонив голову, он уткнулся лицом в шелковый шарф, который она надевала сегодня днем.
Делия остановилась как вкопанная. До сих пор она знала только одного Крейга — сильную личность. Или же он позволял ей знать только это. Теперь же, думая, что он один, он позволил себе расслабиться.
Крейг поднял голову, и она чуть не вскрикнула, увидев его опустошенное лицо. Правда, которую он скрывал ото всех, заключалась в том, что за ироничной маской скрывалась мука, сводившая его с ума. Но была ли в том повинна только его слепота, или было что-то еще? То, как судорожно его пальцы сжимали шарф, как он прикладывал его к лицу, как вдыхал аромат ее духов, предполагало еще одно объяснение, от которого у нее забилось сердце. Если только…
Но тут он неожиданно скомкал шарф и отбросил его в сторону. Потом закрыл лицо руками и испустил глубокий стон.
— Крейг, — тихо позвала она. — Крейг… не надо.
При звуке ее голоса, он резко вскинул голову.
На его лице отразился ужас. Он хотел встать, но Делия подошла к нему, опустилась перед ним на колени и взяла его лицо в обе руки. Он замер.
— Почему? — спросила она. — Почему все это?
— Это ты должна сказать, — яростно ответил он. — Черт тебя возьми! Почему ты не можешь быть честной со мной?
— Я не понимаю, о чем ты говоришь.
— Я говорю о той игре, которую ты затеяла. Выглядит как доброта, а на самом деле жестокость, какой мир не видывал. Быть доброй к несчастному глупому слепому. Заставить его поверить, что он что-то значит для тебя. А потом упорхнуть от него. А может, еще хуже? Может, ты хочешь свести меня с ума? Может, тебе доставляет удовольствие знать, что я не перестаю думать о тебе днем и ночью? Я даже работать нормально уже не могу. Когда ты со мной, я все время думаю, смотришь ли ты на меня и каково твое впечатление от того, что видишь. Я уподобился тем дурачкам, которые вьются вокруг тебя! Наверное, тебе захотелось испытать свое мастерство обольщения на мне. Мне труднее подпасть под твои чары, меня труднее завоевать. Но тебе это удалось!
