— Я точно так же убегал перед сном, — усмехнулся Данте. — Но противные, всегда портящие удовольствие взрослые ловили меня.
Он схватил Матти и, смеясь, подбросил высоко в воздух:
— Попался! Нет, не пинай меня. Мне знакомы твои чувства, но пора спать.
— Спать пора уже давным-давно, — подхватил запыхавшийся Раггьеро, подбежав к ним. — Полли заглянула в детскую, а он взял и удрал.
— Родители могут быть ужасными занудами, — поделился Данте с малышом. — Но иногда приходится им потакать.
Матти неохотно кивнул. Данте улыбнулся и передал мальчика отцу.
— А ты знаешь, как с ним разговаривать, — заметил Раггьеро. Затем, испугавшись, что его сочтут сентиментальным, добавил: — Полагаю, это потому, что ты сам большой ребенок, а?
— Может быть, — согласился Данте.
Ферн, наблюдавшая за разыгравшейся сценкой, подумала, что в этой шутке есть доля правды. Данте частично ребенок, частично шут, частично интриган, частично кто-то еще, и этого «кого-то» она только-только начинает узнавать. Каким бы ни оказался этот пока неведомый ей Данте, он нуждается в ее защите. Наконец она приняла решение.
— Ну, мы опять одни, — напомнил он. — Что ты хотела сказать?
Ферн сделала глубокий вдох и с улыбкой повернулась к нему:
— Только то, что мне понравилось работать с тобой. Когда едем?
Ферн постоянно поддразнивала Данте, поскольку он действительно вел себя как безупречный джентльмен, а он отшучивался. Но время шло, и она начала осознавать, что он воспринял ее слова серьезно и, как и обещал, был просто другом.
Он купил машину — надежный, просторный автомобиль, предназначенный для дальних поездок. Они направились на юг, в Калабрию — суровую, гористую местность, расположенную на западной оконечности Апеннинского полуострова.
— Там есть три виллы, которые, как я выяснил, давно безуспешно пытаются продать, — пояснил Данте. — Давай попытаем удачу.
Удача была на их стороне. Владельцы уже отчаялись и ужасно обрадовались, когда Данте предложил включить их собственность в проспекты своей фирмы. Они провели несколько дней, оценив каждый дом и сделав великолепные подборки фотографий. Под конец Ферн почувствовала, что вымоталась.
— Мне кажется, что я всю жизнь взбиралась по лестницам и ходила по нескончаемым коридорам, — пожаловалась она. — Если б я знала, насколько это утомительно, ни за что бы не поехала.
Сам Данте вовсе не устал и явно был здоров как бык, что заставляло Ферн задаваться вопросом, не сошла ли она с ума, решив присматривать за ним. У него имелся неисчерпаемый запас забавных историй, которые он рассказывал ей за обедом, веселя до слез, после чего брал за руку и вел наверх, к их отдельным комнатам, целовал в щеку и желал спокойной ночи.
