— Я знаю. — Он посмотрел на поджатые губы Фредди.
— А что, эта мисс Тейлор тоже летит в Калифорнию? — спросила Фредди.
— Нет, мисс Тейлор в Калифорнию не летит — она остается в Бостоне, — ответил он.
Фредди кивнула. Затем спросила:
— А так ли необходимо лететь в Кармел?
— Да, — сказал он, едва сдерживая раздражение. Он налил себе кофе, торопливо поднялся в свой кабинет и сильно хлопнул дверью.
Джефф набрал домашний номер Грэма. Тот уже собрался уходить на работу. Джефф кратко объяснил ему, почему не придет играть в теннис на этой неделе.
— И куда же ты собрался? — крикнул Грэм в трубку. — Осталось всего две недели для спасения семейной жизни, а ты смываешься!
— Там уже нечего спасать! Сколько раз я должен тебе это повторять? — возразил Джефф.
— И эта Тиффани летит?
— Нет!
Он повесил трубку. Голову сдавило, будто тисками.
Когда он вернулся домой, боль еще усилилась. И было из-за чего — он ведь так и не сказал Марион о командировке. Нет, нельзя больше откладывать, нельзя оставлять такое важное сообщение на последнюю минуту.
Марион работала в своей мастерской. Он сказал ей об отъезде. Плечи у нее дернулись, но она даже не взглянула на него. Она вообще не замечала его после завтрака в субботу, в кафе.
— И зачем ты туда направляешься? — спокойно спросила Марион, однако Джефф заметил, какие глубокие морщины прорезали ее лицо.
— В «Ситем» меня попросили помочь тамошним коллегам оформить купчую.
— Ясно. — Было видно, как дрожит у нее жилка на виске. — Это надолго?
— Я лечу в среду и вернусь через неделю. Как ты на это смотришь?
Она пожала плечами.
— Мне совершенно все равно. Как тебе лучше, так и поступай. — Она снова занялась своей работой.
Джефф отправился в кабинет, кляня себя на чем свет стоит за этот разговор. Он-то, Джефф, надеялся, что она расстроится или хотя бы поинтересуется его делами. Когда же он наконец поймет, что Марион безразлично все, что касается его?
В среду, днем, силы покинули Марион. Отношения с Джеффом серьезно подорвали ее здоровье. Начиная с ссоры, которая привела к тому, что он ушел из дома, ее рвало почти каждый день. Аппетит пропал, по ночам ее мучила бессонница. Марион боялась, что в один прекрасный день просто свалится от истощения.
Все очень просто. Вся ее жизнь была сосредоточена на Джеффе. Не лавры общественной деятельницы придавали ей уверенности каждый день, а то, что она была в первую очередь женой Джеффа. Неожиданно она лишилась этой основы своего существования…
