— Как приятно! — пробормотала она, облизывая губы. — Страшно хочется пить.
Мак вскочил, принес стакан воды и поддержал ее голову, помогая пить.
— Уже лучше, — кивнула Элла. Некоторое время она лежала спокойно, а потом вдруг снова закричала: — Мак, опять! Началось!
Вскочив, он откинул одеяло и поднял ночную рубашку Эллы. Положил одну руку ей на бедро, другую — на запястье и чуть ли не вместе с ней напрягся в невероятном усилии.
Сверяясь с будильником, Мак понял, что интервалы между схватками сократились до полутора минут. Даже при его скудных познаниях в акушерстве он сделал правильный вывод — ребенок может появиться в любую минуту. И каким же молодцом держится Элла! С завидным мужеством переносит дикую боль. Схватки становились все чаще и сильнее, и Мак, с восхищением и удивлением глядя на Эллу, думал, что на ее месте не смог бы проявить такой стойкости. Его одолевало жгучее желание помочь ей, облегчить страдания.
— Мак, — прошептала Элла, — как я устала… Не успеваю прийти в себя… между схватками… Очень уж они частые…
— Вижу, любимая, вижу. — Мак обтер ее лицо холодной водой.
— Не надо! — воскликнула Элла, судорожно хватая его руку. — Мне и без того холодно. Ох, сил больше нет.
— Знаю, любимая, знаю.
— Откуда тебе знать! — У Эллы началась истерика. — Ты ничего не знаешь! Ни обо мне, ни о ребенке, ни о том, что я испытываю, ни о чем! — Голос ее сорвался на крик. — И что я пережила после того, как ушла, тоже тебе неизвестно. А я ушла только ради твоего блага! Потому что так хотели твои родители и их друзья. Ушла… Чтобы всем было хорошо… — Она всхлипнула. — Всем, кроме меня.
Мак, ничего не понимая, выслушал ее признание. Она ушла, потому что так хотели его родители и их друзья? С чего она взяла? Это и есть истинная причина ее ухода? Но не сейчас же об этом думать, он подумает потом, когда все кончится.
— О-о-ох! — застонала Элла и, схватив Мака за руку, впилась ногтями в его ладонь. — Опять!
Изогнувшись дугой, Элла поднатужилась, собрав остатки сил.
— Да, да, вот так! — закричал Мак взволнованно — он увидел макушку головки младенца. Он крепко обхватил колени Эллы, а сам переместился в конец кровати. — Дыши глубже, милая, дыши, — умолял он, ловя ее взгляд и всячески помогая Элле. — Тужься! — скомандовал он, и его глазам предстала малюсенькая детская головка с недовольным сморщенным личиком.
Мак в полном восторге поддержал ее и ликующим голосом возвестил:
— Все отлично! Ребенок вот-вот выйдет! — По щекам его от счастья лились слезы. — Прекрасно!
