Клайд наконец замолчал, удивленно глядя на нее.
— Да что ты, что ты, дорогая! — запричитал он. — Забудь об этом. Не твоя это вина, что я при заполнении налоговых деклараций слукавил. Да и кто знает, может, до нас никто и не доберется. — Он неловко погладил Эллу по спине. — Успокойся, милая, у меня есть план.
— Я… я… Извините… п…простите, Клайд, — с трудом выдавила из себя Элла. Сейчас она никак не могла открыть ему истинную причину своих слез.
А ей хотелось кричать, и как можно громче. Горе ее безгранично. Мак нашел новую любовь. Как после этого жить? Однако Элла понимала: все, что произошло, — к лучшему.
Так почему же у нее такое ощущение, будто ей хочется умереть? Да потому, что она по-прежнему его любит. Любит и будет любить Мака Брубейкера всем сердцем до самой смерти.
— Послушай-ка меня, Беби, — сказал Клайд, неуклюже гладя плечо Эллы. — У меня есть план, как избежать беды. — Глаза его горели от возбуждения. — Хватит тебе лить слезы, слышь, что ли? Все образуется. Ты только положись на старого Клайда, старый Клайд все уладит.
Всхлипывая, Элла сквозь слезы улыбнулась, вытащила из кармана носовой платок и приложила его к покрасневшим от слез глазам. Наверное, он прав, в конце концов все образуется.
— Ну, видите ее?
— Гм-м, — только и промычал в ответ Мак, медленно опуская бинокль. Он был поражен. Более того. Он был в шоке. Он просто не верил своим глазам.
— Это она? — Адам Мэтьюсон сидел в машине Мака.
Мак кивнул головой. Она, конечно, сомнений никаких. Но его удивило, потрясло, повергло в растерянность то обстоятельство, что Элла… что Элла в положении.
Она беременна. Носит под сердцем ребенка.
Снова приставив бинокль к глазам, Мак стал наблюдать за Эллой, двигавшейся между кухней и столовой. Она, значит, ждет ребенка. Не его ли это дитя?
Как же он истосковался по Элле! Как она ему необходима! Даже после всего, что произошло, он продолжает любить ее.
В то же время его не отпускает острая боль. И гнев. Он почувствовал огромное облегчение, увидев, что она жива и невредима. И в то же время разозлился на нее. Она заставила его страдать. А как быть с тем, что она ждет ребенка?
Его ли это ребенок?
Сердце Мака забилось сильнее. Если это его ребенок, как она могла ничего не сказать ему? А если не его… Это предположение Мак отбросил, решив, что сейчас не время его обдумывать.
Как могло случиться, что она, в отличие от него, не чувствует себя связанной с ним? — спрашивал себя Мак, наблюдая в бинокль ее милое открытое лицо. Почему она исчезла? Что случилось? Почему она решила бежать?
