— Ты как со временем? — спросил Никита, вновь усаживаясь на свое место и не считая нужным комментировать мелкую стычку с подрастающим поколением. — В гости ко мне заглянешь?
— Время терпит. Дома дел особых нет, жена с сыном живут у родителей.
— Что так?
— Она от меня отдыхает.
— А ты от нее?
— От нее — да, но не от сына.
— Одним словом, ты сейчас свободен. Тогда заберем Ленку и ко мне — посидим по-хорошему, поговорим… Ага, вот наконец и они, пойдем встречать.
— Привет, папуля! — худенькая чернявая девчонка в шортах и майке с ходу ткнула Панужаева кулачком в бок.
— Сколько лет… кхе-кхе… сколько зим, — ответил счастливый отец, поперхнувшись пивом. — Все нормально, Роман?
Этот вопрос был задан молодому человеку в просторном летнем костюме, подошедшему вслед за девочкой.
— Нормально.
— Хамила, небось?
— Так, по мелочам.
— Ладно, с меня причитается за моральный ущерб. А сейчас двигай в контору, там Женьшень со Швеллером. Оба с утра поддатые. Надо от них избавиться, пока не натворили чего.
— Как я от них избавлюсь? — молодой человек беспомощно развел руками, так что из-под полы пиджака на миг показалась рукоять пистолета. — Лучше уж вы сперва позвоните.
— Хорошо, — Панужаев залез в машину и начал ругаться с кем-то по сотовому телефону.
— Они пьяные в офисе, папка пьяный здесь, и ты тоже пьешь, — упрекнула девочка Алтынова, как раз отхлебнувшего пива.
— Беда, — грустно сказал он. — Прямо беда с этим пьянством.
Роман сочувственно покачал головой. Мальчишки-роллеры опять нарисовались на фоне зоопарковой ограды и начали кружить на месте, поглядывая в их сторону.
— Я разобрался с Женьшенем, — сообщил, появляясь, Никита. — Они оба сейчас уходят, поедешь и проконтролируешь. Потом можешь быть свободен.
— О’кей, — молодой человек направился к своей «восьмерке».
— Не нравится он мне, — сказала девочка, кивая на уходящего. — Больно вежливый, все время боится обидеть. Подхалим. А ты вежливый? — обратилась она к Алтынову.
— Когда как, — ответил тот с нехорошим предчувствием.
— Ленка, не вздумай хамить дяде Саше. Это лучший друг моей юности, который тебя на руках нянчил минимум пять тысяч раз
— Сколько-сколько? — удивилась дочь.
— Минимум пять, — подтвердил друг юности. — Ты, может, его и не помнишь, но он тебя помнит прекрасно. Так что изволь его уважать и любить.
— Как скажете, шеф! А он тоже крутой? На вид что-то не очень.
— Уж какой там крутой, только вот слегка вкрученный, — сказал Алтынов и выбросил пустую банку.
