За три с половиной года учебы у Василевского я освоил школу Арбана наизусть и в
дальнейшей своей работе не знал технических проблем, вовремя и быстро восстанавливал
утерянные навыки, зная в каждом случае, какие страницы из "Школы Арбана", надо для этого
играть. Сама "Школа Арбана" стала для меня настольной книгой, в которую я и сейчас
периодически заглядываю и приучаю своих учеников пользоваться ее материалом. Она живет уже
более 100 лет, но, думаю, ее значение не устареет и для трубачей XXI века,
Мое общение и дружба с Иваном Антоновичем Василевским продолжались и в годы
совместной работы в Большом театре. Мы были друзьями до последнего его часа. Скончался Иван
Антонович 14 января 1959 года.
В классе Михаила Иннокентьевича Табакова
Вторым моим учителем был Михаил Иннокентьевич Табаков, профессор, прославленный
русский трубач с божественным звуком. Он был первым исполнителем произведений Скрябина, в
частности, его "Поэмы экстаза". Сам Скрябин говорил: "Если бы я мог, я купил бы Табакова, чтобы
он всегда исполнял мои произведения!".
Михаил Иннокентьевич тоже проработал много лет в Большом театре. Он был активным
общественным деятелем, одним из создателей "Персимфанса" - Первого симфонического ансамбля
без дирижера. Это было в пору увлечения революционными идеями, когда даже профессия
дирижера считалась одной из форм эксплуатации. "Персимфанс", однако, прославился не тем, что
музыканты играли без дирижера, а высочайшей исполнительской культурой. В его составе были
самые видные музыканты Москвы,
Подобного рода коллективы возникали в ту пору и в других странах Европы. Кажется, мне
приходилось видеть фотографии оркестров без дирижеров в Берлине или Париже. Эта мода вскоре
прошла - хорошего оркестра без дирижера просто не может быть. И в "Персимфансе" был скрытый
дирижер, который сидел в оркестре с инструментом, это был концертмейстер, профессор Лев
Моисеевич Цейтлин. По его знаку начинали играть, делали нюансы и все прочее. И хотя каждый
участник ансамбля мог высказать свои пожелания по поводу интерпретации, все же решающее
слово принадлежало концертмейстеру - скрытому дирижеру.
Еще в дореволюционные годы Табаков был создателем и директором прославленного в свое
время оркестра Сергея Кусевицкого.
Со своими учениками Михаил Иннокентьевич держался сухо, был строг и требователен, не
допускал неофициального гона. Студенты всегда чувствовали дистанцию между собой и
профессором. Иногда он становился даже свирепым и мог выставить за дверь нерадивого студента.
