Вместо Чижова начальником оркестра стал капельмейстер Коган. Он был значительно старше
Чижова, на лошади держался едва-едва, ко мне относился по-отцовски. После 3 лет службы в
оркестре 62 кавалерийского полка, по совету моего старшего брата Льва, обучающегося уже на
военно-дирижерском факультете Московской консерватории, я решил тоже уйти из армии -
учиться. Но Коган хотел все же задержать меня в оркестре. Зная, что я мечтаю иметь свой
экземпляр лучшего и единственного в то время учебника для трубы "Школа Арбана", которой в
продаже не было, он повез меня якобы для получения "Школы" к Семену Александровичу
Чернецкому, автору военных маршей, много лет проводившему парады на Красной площади, но
тоже не избежавшему сталинской участи "врага народа". Ему инкриминировалась подрывная,
антисоветская деятельность, в частности за то, что на очередном параде сводный оркестр,
управляемый им, начал шагать под правую ногу и этим сбил шествие армейских колонн.
Чернецкий по праву слыл большим мастером своего дела, и абсурдность обвинения всем была
очевидна.
Чернецкий принял нас в своей "резиденции" - двухэтажном особняке на Арбатской площади,
где теперь воздвигнут огромный дом Генерального штаба, который москвичи называют "Пента-
гоном". Он послушал мою игру - а для меня это была встреча на высочайшем уровне - и предложил
служить в только что созданном им образцово-показательном оркестре наркомата обороны (так в
Москве назывались и универмаги - образцово-показательные). "Будешь сыт, одет и получать
будешь 120 рублей в месяц". Это мне-то, 13-летнему мальчишке, такое предложение?! Да я в жизни
в руках не держал больше десятки!.. В дополнение Чернецкий подарил мне вожделенную "Школу
Арбана" в хорошем издании Юргенсона с надписью: "Талантливому Тимоше..."
Но по настоянию брата я из армии все же ушел, и был представлен профессору М.И.Табакову.
Началась другая жизнь. А с Чернецким так или иначе была связана вся моя молодость. Когда в
Балалаечном оркестре, где я служил юношей (подробнее об этом позже), играли украинский марш
Чернецкого, где была сольная фраза трубы, и показали автору марша театрализованный номер на
эту музыку, поставленный режиссером Феликсом Николаевичем Даниловичем, Чернецкий, заметив
меня сидящим и не играющим сольный эпизод, крикнул: "Дайте ему играть эту фразу!" И, указав
пальцем на меня, пригрозил: "А ты мне "Школу" верни!". Это было непонятное для всех уличение
меня якобы в воровстве, ведь я уклонился от службы в его оркестре.
