— Хорошо, мамочка, я останусь, — пробормотала Дайана, окончательно смутившись. Какой же неблагодарной свиньей она была! — Мы отлично проведем время.
— О, я в этом совершенно уверена, — мягко произнесла Олимпия. — Как в прошлый раз, да?
Дочь внутренне содрогнулась — она слишком хорошо помнила этот «прошлый раз», проведенный за рассматриванием старых фотографий и обсуждением неутешительных перспектив ее жизни. Что с того, что все было правдой до последнего слова? Никто не хочет смотреть правде в лицо, и правильно делает! А сегодня разговоры наверняка будут вертеться вокруг великолепного Реджиналда Ланкастера! Что же, жертва должна быть принесена.
— А чем мы займемся сегодня? — обреченно спросила Дайана.
— Сюрприз! Тебе понравится…
Дайана стиснула зубы и вонзила вилку в многострадальную вафлю, размякшую от долгого лежания на тарелке. Нужно быть стойкой! Нужно быть смиренной! Пусть сюда принесут все фотоальбомы семейства Маринер, она и глазом не моргнет. От этого решительного движения вафля хлюпнула и распалась надвое, частично вывалившись на скатерть.
Реджиналд нерешительно протянул руку к двери спальни, но, поразмыслив, замер на месте. Вдруг Дайана там переодевается или принимает ванну. Он был чертовски не прав, когда согласился на эту авантюру. И чувствовал, что запутывается все больше и больше.
Предварительно постучав, он все-таки толкнул дверь и вошел. Дайана стояла посреди комнаты, сражаясь с застежкой на платье. Упрямая молния никак не хотела застегиваться, и молодая женщина извивалась как змея, занятая неравной и бесплодной борьбой.
Так он и знал! Поспешно извинившись, Реджиналд собрался выйти. Вероятно, она нарочно подстерегает его, создавая двусмысленные ситуации.
— Тебе вовсе не нужно выходить, — раздраженно произнесла Дайана, дергая неподатливый замок. — Напротив, я хочу с тобой поговорить.
Поговорить? О чем? О том злосчастном поцелуе? Бедняга и так чувствовал себя грубым и несдержанным животным. Так бы и отвесил сам себе здоровенного пинка! Но она выглядела так притягательно, так чувственно тогда. Кто бы мог подумать, что девица, натянувшая его собственную футболку, будет выглядеть столь соблазнительно? Впрочем, Дайана производила впечатление и сейчас… Застегнет она когда-нибудь это проклятое платье или нет?
— Тебе помочь? — спросил он, молясь о даровании свыше ему хотя бы капли сдержанности.
— Помочь? Мне? Раньше надо было предлагать, — нетерпеливо произнесла искусительница.
