— А что вы пьете?
— Здесь только один сорт, как на вывеске, — руссийон. Вино крепкое, хотя и очень мягкое. Попробуй-ка!
Хозяин притащил большой кувшин своего фирменного напитка, и все солдаты дружно протянули стаканы, предвкушая удовольствие выпить за счет моряка.
После первого тоста Сюркуф предложил всем наполнить еще по стакану и снова выпить. Однако, заметив постную физиономию усомнившегося в его платежеспособности хозяина, он вытащил из кожаного бумажника пачку ассигнаций и швырнул ее на стол. Жест этот был встречен всеобщим ликованием: денег хватало с лихвой, и хозяин еще раз наполнил кувшин. На сей раз не обошли вниманием и миссионера, которому до этого не перепало еще ни глотка. Тамбурмажор подошел к его столику и потребовал:
— Встань, гражданин, возьми стакан и выпей за здоровье Конвента, выкинувшего папу римского из страны!
Священник поднялся и взял стакан. Однако вместо требуемого тоста тихо, но твердо сказал:
— Не для богохульства дал нам Господь эту благодать. В вине — истина, и я не хочу произносить слова лжи. Я пью за здоровье святого отца в Риме. Да хранит его небо!
Не успел он, однако, поднести вино к губам, как кулак тамбурмажора вышиб стакан из его руки, так что осколки брызнули по полу.
— Что ты это себе позволяешь, гражданин святоша? — взревел унтер. — Ты что, не знаешь, что в нашей прекрасной Франции прежние святые отцы упразднены? Еще немного, и всех вас вышвырнут отсюда вон со всей вашей ерундой, в которую вы заставляли нас верить! Я призываю тебя отказаться от своего тоста!
— Погоди-ка, старина, — перебил тамбурмажора другой солдат. — Зачем ты разбил его стакан? Гражданин хозяин, дай ему новый да налей пополнее! Этот поп явно из тех, что отказались от гражданской присяги. Вот мы и устроим ему сейчас проверку, и пусть он пеняет на себя, если ее не выдержит!
Хозяин принес требуемое. Тамбурмажор втиснул в ладонь священника полный стакан и приказал:
— А теперь пей, гражданин, и кричи громко: «Да здравствует республика! Долой папу!»
Лицо миссионера побледнело, но глаза его сверкали. Он поднял стакан и крикнул:
— Да здравствует святой отец! Долой врагов Франции!
Полупьяная орава разразилась дикими криками, и десятка два рук потянулось к мужественному приверженцу своей веры, чтобы жестоко проучить его. Но не тут-то было: в ссору вмешался незнакомец. Никто и не заметил, как он подошел, только вдруг Сюркуф оказался перед священником, прикрыл его своим телом и крикнул с веселой улыбкой:
