Наташка — машинистка из редакции — рассказывала мне, как они с Лариской ходили в ресторан. Мужчины сразу же подсели к ним за столик, и Лариска отпихивалась от них и хохотала на весь зал:
— Нет, здесь у вас не выгорит, облом, вы ищете не там! Если хотите знать, я люблю только одни руки!
И под общий смех рассказывала про какого-то Костю, морячка из Владивостока, и тот, который сидел ближе к ней, лапал ее под общий смех, а вообще водит она их к себе в общагу, еще как водит, хоть и заливает всем про своего Костю. А на самом деле никакого жениха у нее и нет, как у всех остальных!
Единственная из всех практиканток, я уже замужем, но это ничуть не добавляет мне уважения в глазах Ларисы. Она смотрит на меня, как сенбернар на карманную собачонку.
В какой-то миг мы с Лариской оказываемся в автобусе вместе с какой-то экспедицией — здесь только мужики, уже не знающие сами, сколько прожившие, как это говориться, «в поле» — и сексуальный голод заполняет наш автобус, как табачный дым. Я забиваюсь в угол и сижу там в оцепенении, Лариска же, наоборот, вдруг расцветает, как петушок в курятнике. Только все куры здесь мужского пола, а петушок, наоборот, женского. В воздухе, заполненном желанием, она раскраснелась, ее жесты и гримасы таковы, точно она предлагает себя всем сразу — и мужчины распаляются еще сильней. Они тянут к ней руки, но не касаются ее. Их останавливает то, что Лариса — журналистка, очевидно, она первый представитель прессы, которого они видят в своей жизни (я — не в счет). Ларискина профессия вызывает в них что-то вроде священного трепета, и они, блестя глазами, спрашивают у нее:
— Над чем вы сейчас работаете?
А кто-то, желая показать особенно глубокий интерес к ее профессиональной деятельности, спрашивает ее, как именно она собирает материал для публикаций.
Журналистика и все, что связано с ней, становится в нашем автобусе предметом общего напряженного внимания, и один из мужичков, желая блеснуть эрудицией, объявляет во всеуслышание:
— А я где-то читал, что это вторая древнейшая профессия!
— Да, — тут же откликается Лариска. — Журналистика — это очень, очень, очень древняя профессия! Я что скажу: первые письмена древних людей, высеченные на камнях в пещерах, уже можно считать журналистикой. Люди сообщали друг другу, сколько там они убили мамонтов и куда потом откочевало их племя — это как мы сейчас, если бы мы захотели оставить о себе запись для следующей экспедиции, которая здесь будет проходить…
