Адам расставил тарелки и предложил гостье сесть за стол. Грейс быстро прошептала короткую благодарственную молитву.
Все было очень вкусно, разговор тек непринужденно. И все же Грейс хотелось больше узнать о нем. Хотелось понять, почему у него такой «пунктик» насчет лжи.
Конечно, можно прямо спросить Адама, не видел ли он у нее в кабинете рукопись и не мог ли случайно забрать ее с собой. Но будет так стыдно объяснять все. А если это был не Адам? Хосе, Брюс и другие сотрудники тоже бывали у нее в кабинете в то же самое время. Туда могли войти даже ученики и другие учителя.
Сегодня ей не терпелось увидеть настоящего Адама, чтобы, вернувшись домой, она смогла описать свои впечатления о нем. Как она чувствовала прикосновение его руки к своей. Как его губы скользили по ее губам. Как он, наклонив голову, внимательно слушал ее.
— Какими были ваши родители? — поинтересовалась Грейс, когда они, покончив с ужином, пили кофе на террасе, выходившей на искусно оформленный задний двор. Посреди двора располагался пруд с водопадом в дальнем конце.
— Мои папа с мамой были прекрасными родителями, заботливыми, понимающими и строгими, когда надо.
— Так почему же вы еще не остепенились? — Этот вопрос давно занимал Грейс. Адам казался таким совершенным — что же мешало ему остановить свой выбор на одной из женщин, с которыми он встречался?
— А вы почему?
Грейс с трудом сглотнула. Именно поэтому у нее ни с кем и не складывались близкие отношения. Ведь рано или поздно придется рассказать о своем прошлом.
— У меня не было прекрасных родителей, — ответила она.
— Какое же у вас было детство?
— Не знаю. Как у многих детей. Я полагаю, вы исключение, Адам.
Как и везде, в ее городке были богатые дети, но никто из них не вырос так же, как Адам: каждый сезон — путешествие на модные лыжные курорты или каникулы на Карибах по системе «все включено» вместо поездки на заднем сиденье старенькой машины к какому-нибудь скучному родственнику, живущему в нескольких часах езды.
— Вы из маленького городка, верно? — с неподдельным интересом спросил Адам.
— Да. Маленького и бедного. Многим семьям приходилось из кожи вон лезть, чтобы прожить.
— И вашей тоже?
— Да.
— И чем занимались ваши домочадцы?
Как может она называть себя обделенной, когда ее отец был проповедником и подарил ей такой милый дом? Как, не хныча, объяснить то, чего она сама никак не могла понять?
— Мой папа — проповедник.
— Так вы — мятежная дочь проповедника?
