Конечно, можно было бы начать со свежеприготовленного завтрака, но он не знал, что и, главное, как приготовить. Хорошо еще, миссис Стэнтон оставила завтрак, как обычно, в холодильнике.
Чувствуя себя гостем в собственной кухне, Гевин отгонял мысль, что теряет Темпест. Рано или поздно ей бы потребовалось от него больше, чем он сможет предложить. Это неизбежно, но от осознания такой неизбежности легче не становилось.
Пустота, которая была внутри него, сжималась и куда-то исчезала рядом с ней. С Темпест он чувствовал, что живет по-настоящему. Раньше, чтобы хоть ненадолго забыть о своем одиночестве, он работал как каторжник. Гевин подозревал, что Майкл догадывается, почему он не вылезает из офиса, поэтому и старается его чем-нибудь увлечь. Гевин был ему благодарен, но знал, что это бесполезная трата времени. Только с Темпест он не чувствовал себя одиноким.
Кофе был готов. Больше на кухне делать было нечего, и Гевин прошел в гостиную, включил музыку. Дом наполнился звуками любимых мелодий, которые раньше бодрили его. Но не сегодня. Мужчина огляделся, скользя взглядом по комнате, как это сделал бы незнакомый человек. Везде вещи. Много чертовски дорогих вещей, которые ему совершенно не нужны. В памяти возникла картина вчерашнего вечера: он смотрит по телевизору баскетбольный матч, а Темпест сидит, прижавшись к нему. Ее запах — смесь французских духов, созданных специально для нее, и аромат ее кожи — вдруг наполнил гостиную.
Он повернул голову и увидел ее саму, стоящую на пороге. Волосы уложены в стильную прическу, безупречный макияж, элегантная одежда. Живая картинка, сошедшая с обложки гламурного журнала.
Гевин вдруг увидел себя со стороны. Небритый, неодетый мужчина и отнюдь не красавец. И она, воплощенное совершенство, мечта, ставшая реальностью…
— Я готова убить за чашечку кофе, — заявила Темпест, стараясь казаться веселой.
Они молча прошли на кухню. Гевин видел в ее глазах грусть, от которой не мог просто отмахнуться. Он бы желал видеть ее смеющейся и счастливой. Или хотя бы смешливой и проказливой девчонкой, какой она была каждое утро, вплоть до этого дня.
— Гевин?
Услышав ее удивленный голос, он очнулся от своих мыслей и подал ей большую кружку. Такого же размера, как у него. В первые же дни они обнаружили, что утром оба любят пить кофе из больших кружек. Только она — сладкий с обезжиренным молоком, а он предпочитал черный крепкий без сахара…
— Не знаю, что приготовила миссис Стэнтон на завтрак, но в записке, которую она оставила, сказано, что он должен постоять в духовке. Через полчаса завтрак будет готов. Не хочешь пока подождать в патио?
