— Чарльз был моим братом-близнецом. Мы всегда ходили вместе. Шутили и ввязывались в неприятности. Вели себя, как обычно ведут подростки, — ходили на вечеринки, пили, гоняли на машине. Однажды вечером, когда нам было по шестнадцать лет, мы проделали все это одновременно. Я пришел в себя через шесть недель, в больнице. В глубине души я чувствовал себя так, будто что-то потерял. Чарльз погиб в автокатастрофе, мгновенно.
— О, Рэнд, ты ведь был совсем ребенком. — Коррин коснулась его спины, и Рэнд отшатнулся. Он знал, что его рассказ еще впереди.
— Это меня не оправдывает. Я был одним из Пирсонов и знал свои обязанности. Я вышел из больницы и вернулся в школу. Но жизнь стала другой. А, черт, я начал пить, чтобы притупить боль, и не смог остановиться. Я — алкоголик, Коррин. После той вечеринки я ни разу не выпил на людях, потому что знал, чем это грозит. Но я не мог не думать.
Он не стал рассказывать Коррин о вечерах, которые провел сидя дома, в одиночестве, надев школьное кольцо Чарльза и сжимая бутылку «Катти Сарк». Не стал рассказывать ей о битве, которую вел с Богом и с окружающим миром. Почему умер Чарльз?
Сейчас Рэнд не задавал этого вопроса. Почему он выжил в автокатастрофе, когда все говорили, что он должен был погибнуть? Рэнд знал, что должен был умереть.
— Ты напивался с тех пор, как мы стали встречаться? — спросила Коррин. Она все еще сидела рядом, но больше не прикасалась к нему.
— Нет. Я бросил пить через полгода после смерти Роджера.
— Роджера? — Коррин села, скрестив ноги, и пристально взглянула на Рэнда.
— Первого мужа Анжелики. Он был моим лучшим другом. Погиб, когда катался на водных лыжах во время медового месяца. — Ему до сих пор не хватало Роджера. Они проводили вместе много времени, даже после того, как Роджер влюбился в Анжелику. И Роджер оказался единственным человеком, который понял, что Рэнд пьет. Он не сказал ни слова, но увлек Рэнда спортом. Благодаря Роджеру Рэнд стал вести трезвый образ жизни. — Он убедил меня бросить пить, когда я учился в колледже, — наконец произнес Рэнд.
— Ты снова запил после его смерти? — спросила Коррин.
Объяснение давалось ему с трудом. Рэнд испытал знакомое чувство: «Почему я?» Почему он остался жив, хотя жить было незачем?
— Да.
Коррин придвинулась к нему, встала на колени и коснулась его плеча кончиками пальцев. Ему захотелось схватить ее в объятия и найти утешение в ее теплоте. Избавиться от холода у себя в душе.
— Анжелика знает?
