— В конце нам повезло. — Он знал, что это не так, — в конце им понадобились умение и точность. Может быть, Пол этого не заметит.
— Поэтому ты всегда выигрываешь? — спросил Пол.
— В исключительных случаях, — насмешливо ответил Рэнд.
— Тогда удача здесь ни причем. Нам надо убраться на яхте. Увидимся на работе в понедельник, Коррин.
Пол и Анжелика ушли. Рэнд смотрел им вслед.
— Извини, я не смог убедить Пола, что мы выиграли благодаря удаче.
— Ничего.
День клонился к вечеру, и на пляже было мало людей. Коррин отошла к низкой стене, которая отделяла двор от стоянки, и села на край. Рэнду захотелось узнать, о чем она думает.
— Ты в порядке?
— Да, мне понравилось выигрывать.
— Я никогда от этого не устану, — проговорил он, остановился в нескольких футах от Коррин и посмотрел на нее. Она болтала длинными ногами в воздухе, и Рэнд чувствовал, что его к ней тянет.
— Возможно, мне захочется повторить.
Не флиртуй, предупредил себя Рэнд, но его сознание ничего не желало слушать.
— Со мной? — спросил он.
Она пожала плечами.
— Может быть.
— Может быть?
— Может быть, — повторила Коррин.
Она снова с ним пререкалась, и Рэнду это слишком нравилось, чтобы уйти.
— А, понимаю. Ты обязана мне новым ощущением и собираешься меня бросить, чтобы снова им насладиться.
— Тебя это волнует? — спросила она.
Он подошел к ней вплотную. Она перестала болтать ногами, откинула голову и посмотрела на Рэнда.
— Если бы я ответил «да», это имело бы для тебя значение? — спросил он.
Его била мелкая дрожь, он чувствовал возбуждение и страсть.
— Скажи и тогда увидишь, — ответила Коррин. Она облизнула губы, и Рэнд понял, что подошел к ней не для того, чтобы флиртовать. Ему захотелось попробовать на вкус эти губы, прижать к себе гибкое тело.
Он медленно опустил голову, на случай, если неправильно понял, но Коррин не отстранилась. Она обхватила ладонями его затылок и поднялась навстречу. Когда их губы соприкоснулись, Рэнду показалось, что он не знал более сладкого вкуса.
И более запретного, следовало бы добавить. Потому что в ее объятиях он почувствовал и женскую страсть, и милую робость, которая могла быть свойственна одной Коррин.
