И до сих пор ей не бросалось в глаза, до чего же часто у него в спальне по ночам звонит телефон. Может, стоит еще позвонить. Чтобы им стало по-настоящему хорошо. Она пошла в ванную. Ужасно захотелось в туалет. Как хотелось всегда, когда она так плакала. Тоже унизительно. Сидела на унитазе. Икала, смеялась и плакала. Умылась. Намазала лицо кремом. На улице темнело. День клонился к вечеру. Ей нужно к морю. Краситься не стала. Скоро стемнеет. В семь уже темно. Выбежала из номера. Быстро шла. Сжимала губы, чтобы громко не икать. Но не удавалось. Она пошла медленнее. Старалась ровно дышать. Вдыхать через нос, выдыхать через рот. Но икота не проходила. Дыхание сбивалось. К пляжу идет все больше народа. Пары. Семьи. Посматривают, когда ей не удается справиться с икотой. Прямо у начала набережной она спустилась на песок и пошла к морю. В ботинки немедленно набилось полно песка. Она сняла ботинки. Пошла в чулках. Почему она до сих пор не купила кроссовки? И носки. Она связала шнурки и перекинула ботинки через плечо. Сунула руки в карманы и топала по песку. От набережной до воды — далеко. Внизу, на пляже, народу меньше. Бегуны. Гуляющие. Дети собирают ракушки. Шум бурного прибоя заглушает ее икоту. Она долго шла в сторону Санта-Моники. Надела ботинки. Пляж. Сырость. Чулки сильно трут. Ноги замерзли. Натерла до пузырей. Небо затянуто. Толстая пелена облаков. Светло. Ветер с моря. Свет меркнет. Она шла. Перебралась через рытвину. Какая-то труба заканчивалась на середине пляжа, и тонкий ручеек тек в море. Перепрыгнула через него. Давно миновала кафе. Она решила, что дойдет до следующей спасательной станции и там повернет обратно. Села на песок. Повыше. Над прибоем. Смотрела на море. Шум прибоя убаюкивает. Оранжевый диск солнца ненадолго показался из-за облаков. Окутал все розовой дымкой. Потом быстро стемнело. Она сидела. Ветер в лицо. Глаза горят. Песок прохладный. Мокрый. Она сидела. Сжавшись. Засунув руки в карманы куртки. Мимо прошла парочка. Они подошли к воде и сели в трех шагах от нее. Целовались, откинулись на песок. Прямо у ее ног. Сплетясь в единое целое. Темная масса. Она встала и пошла вдоль моря назад. Белые барашки на черной воде. Волны блестели в последних лучах закатившегося солнца, отраженных облаками. Люди стали силуэтами. Она шла. Казалась сама себе силуэтом. Больше никаких чужих взглядов. Икота прошла. Она не заметила, когда. Снова села на песок и смотрела на море. Грохот прибоя и волны в ночи. Вот бы сидеть так до конца дней, смотреть на море и слушать его. Далеко справа — огни Санта-Моники по берегу залива до Малибу. За спиной — высокий откос. Она сидела, пока последний отблеск на облаках не исчез. Над городом облака — оранжевые от огней, а над морем — черные.
