Мальчик недоуменно посмотрел на мать и пересел поближе к Грегу. Он обхватил его за ногу и прижался к ней щекой. Более красноречивого ответа нельзя было придумать. Он уже выбрал себе отца. Стефани невесело усмехнулась. Вот так. Заочных родственников дети не признают. Рэндаллу придется побороться за любовь сына. Но захочется ли ему?
Она ласково улыбнулась сыну.
— Нет, малыш. Это не дядя Грег. Я говорю о твоем настоящем папе.
По недоуменному лицу Шона было видно, что ему не понятны слова матери. В самом деле, какой еще нужен отец? Вот он, тот человек, который всегда рядом и подставляет в нужный момент плечо или сильную руку. А еще он способен с легкостью вынуть из пухлой детской ладошки занозу и починить сломанную машинку. Вот же он. И другого Шону не нужно.
Грег подхватил малыша на руки и ушел с ним за дом. Там эти двое всегда скрывались от Стефани, если им хотелось поговорить о чем-то наедине. Что ей оставалось? Только надеяться, что Грегу удастся объяснить ее маленькому сыну, как положено вести себя с непутевым, но все же родным ему человеком.
Ожидание прихода Рэндалла растянулось на целых три дня. Он не спешил навестить оставленную два года назад семью. И это время Стефани жила в тревожном ожидании. Все падало у нее из рук. Ее беспокойство передалось Грегу с Шоном. Оба притихли и старались не особенно мозолить ей глаза.
Ни о каких занятиях любовью не шло и речи. Стефани сознавала, что поступает жестоко по отношению к Грегу, но не в состоянии была переломить себя. Пока не выяснит, что у Рэндалла на уме, ни о чем другом она думать не могла. Ей не приходило в голову, что в объятиях Грега она могла бы почерпнуть силы для борьбы в сложившейся ситуации. А он ни на чем не настаивал.
Наконец Рэндалл появился возле ее дома. Она находилась в этот момент в саду, смотрела, как он выбирается из машины, и не понимала, что так нравилось ей в нем раньше. Пелена влюбленности первых месяцев брака давно спала с глаз Стефани и обнажила такое, о чем ей лучше было бы и не знать вовсе.
Он уже не казался ей красивым. Походка Рэндалла была развинченной и робкой одновременно, словно он пытался держаться уверенно, но в то же время опасался, что его прогонят. И в выражении лица тоже читалось что-то вызывающее и подобострастное. А некоторые его черты показались Стефани просто неприятными. Вот, например, эти капризно изогнутые губы. Они всегда были такими? Странно, но этого Стефани не помнила. Как хорошо, что внешностью и характером Шон пошел не в отца, а в нее.
