Барбара объявила, что идет помогать с ленчем, а миссис Спенсер взялась показать гостье сад.
— Все равно, не нравится мне это, — проворчал старый Дуглас, когда женщины ушли. — Раньше мы никогда не допускали на остров чужаков, и не понимаю, почему должны изменить своему правилу. Это принесет нам одни неприятности.
— Она же будет фотографировать птиц, а не нас, — выступил в защиту девушки Фиске. — Нельсон четко объяснил редактору, что людей и дома снимать запрещается. А кроме того, это очень уважаемый журнал, не какая-нибудь бульварная газетенка.
Дуглас поднялся, вздохнул и посмотрел на сына поверх очков.
— Я не потерплю, чтобы она везде совала свой нос и лезла в наши дела, — предупредил он.
— Конечно нет, — спокойно заверил Фиске и, заметив тревогу в глазах отца, спросил: — Узнал что-нибудь новое?
— Нет. Этот гад больше мне не звонил.
— Брюс Ашер так просто не отступится! Обычно он добивается своего, — заметил Фиске.
Дуглас хмыкнул:
— Только не на этот раз! Кинкайд не продается. Ни ему, ни кому другому.
— Не знаешь, он связывался с Хэнком и Барбарой?
— Твоя сестра мне ничего не говорила. А Хэнк сказал, что они не намерены расставаться с островом. Дети обожают проводить здесь лето.
Фиске усмехнулся. Когда десять лет назад Барбара решила обручиться с молодым и подающим надежды биржевым маклером, отец приложил немало усилий, чтобы воспрепятствовать этому браку. Жених дочери казался ему очень скользким, слишком заботливым, слишком стремящимся подстроиться под традиции их семьи. Но Хэнк добился-таки своего, дожал будущего тестя, его приняли в клан Спенсеров. И теперь можно было только догадываться, сколько неприязни осталось у отца к человеку, посмевшему жениться на его обожаемой дочери.
— Барбара никогда не отдаст Кинкайд. Дети действительно любят остров. Ты зря переживаешь, мне кажется, все уладится, — постарался успокоить старика Фиске.
— Не уверен. Даже Клиффорда зачаровали цифры с нулями.
— Неужели?
Фиске даже испугался. Казалось невероятным, что старый и преданный друг отца может рассматривать предложение покинуть эти берега, тем более — продать их постороннему предпринимателю, готовому разорить остров. Представитель одной из старинных семей, Клиффорд Ладлоу, всегда выступал за сохранение Кинкайда в первозданном виде.
— Как ни странно, — недовольно ответил отец, — но кое-кто его поддерживает. Говорят, якобы их задавили налогами.
Мужчины помолчали. Налоги на недвижимость действительно постоянно росли.
