Широкое лицо с массой подбородков. Волосы цвета жести закручены в грубый перманент, тяжелый клюв и большие влажные глаза с выражением мокрого булыжника. На шее косынка, но такая шея лучше смотрелась бы из борцовки. Одета она была в серое шелковое платье, из которого выглядывали голые руки в пестрых пятнах; в ушах гранатовые серьги. Рядом с ней стоял стеклянный столик с бутылкой портвейна. Она прихлебывала вино, глядя на меня поверх стакана, и молчала.
Я не двигался. Она держала меня на ногах, пока не допила свой стакан, поставила его на столик и опять наполнила. Потом вытерла губы платком. Потом заговорила. Голос ее имел все качества низкого баритона и не допускал никаких глупостей.
— Сядьте, мистер Марлоу. И пожалуйста, не курите. У меня астма.
Я сел в плетеную качалку и сунул все еще незажженную сигарету за платок в нагрудном кармане.
— Я еще не имела дел с частными детективами, мистер Марлоу. Я ничего о них не знаю. Ваши рекомендации звучат удовлетворительно. Сколько вы берете?
— За что, миссис Мердок?
— За исключительно конфиденциальное дело, естественно. Не для полиции. Если бы здесь годилась полиция, я бы вызвала полицейских.
— Я беру 25 долларов в день, миссис Мердок. Плюс расходы, конечно.
— Видимо, это немало. Вы зарабатываете большие деньги. — Она отхлебнула портвейна. Я не люблю портвейн в жару, но приятно, когда можешь отказаться от предложенного.
— Нет, — сказал я, — немного. Разумеется, можно нанять детектива за любые деньги. Как адвоката. Или дантиста. У меня нет организации. Я работаю один и веду не более одного дела за раз. Я рискую, иногда очень рискую, но я не работаю круглые сутки. Нет, я не думаю, что 25 долларов в день — это слишком много.
— Понимаю. А что за расходы?
— Никогда не заешь, что и где. По мелочам.
— Я бы все же хотела знать, — едко сказала она.
— Вы и будете знать. Получите полный отчет. Если у вас будут возражения, можете оспаривать.
— Какой суммой вы собираетесь ограничиться?
— Мне хватит ста долларов, — ответил я.
— Надеюсь, что так, — пробормотала она и отхлебнула.
— От людей в вашем положении я не всегда беру гонорар.
— Мистер Марлоу, я серьезная женщина. Не позволяйте себе пугаться меня. Если я могу вас испугать, пользы мне от вас будет немного.
Я кивнул и решил дать ей выговориться.
Она вдруг рассмеялась, потом рыгнула. Миленько так рыгнула, ненавязчиво, и исполнено это было с полной непосредственностью.
— Все моя астма, — сказала она. — Пью это вино как лекарство. Поэтому вам не предлагаю.
