Договорить майору снова не пришлось, и опять его перебил грохот. Причем в этот раз он раздался не от двери, а с того места, где сидел Джон Кедман. Огромный негр, словно танк недавно, поломав на пути парочку кресел, вскочил со своего места и вытянулся по стойке “смирно”.
– Сэр!.. Капрал Кедман, сэр. Разрешите вопрос, сэр? – завопил он. – Что здесь, в конце концов, происходит?
– Воно ж ты посмотри, и Кедманы, оказывается, чегой-то не знают! – восхитился Пацук, следом за Джоном поднимаясь с пола. – Товарищ майор, вы уж объясните обездоленному еврейскому негру!..
Раимов прокашлялся и с таким довольным видом, будто ему кумысом хлебальник намазали, обвел собравшихся начальственно-покровительственным взором. Та часть собравшихся, которая еще пребывала в неведении относительно чудес, происходящих вокруг, в свою очередь, ответила майору взглядом требовательно-вопрошающим, в духе плакатов предвыборной агитации. Что, естественно, не лезло ни в какие уставные рамки! Раимов изумился и решил попробовать посмотреть на подчиненных по-другому, а именно – строго.
Подчиненные потупились и уселись на свои места. За исключением Харакири-сана и танка. Причем и из президиума, и из зала абсолютно невозможно было понять, кто из них кого перепрограммирует, так как танк, в ответ на вскрытие японокитайцем крышки пульта управления, вытащил из пазов у основания башни телескопические манипуляторы и принялся шарить у программиста по карманам.
“Чего он там, запасные батарейки для плеера, что ли, ищет, еври бади?” – удивленно подумал Шныгин, но вслух этого, естественно, в полном соответствии с уставом, не произнес. Тихо отвернулся и внимательно прислушался к словам Раимова.
– Товарищи, господа и прочие граждане! – начал свою речь майор. – До сего дня многие из вас спали, ели, пили, справляли свои другие потребности и не ведали, что отечество выбрало вас для самой ответственной задачи. А именно, для спасения нашей матушки-Земли!..
– Во загнул! – шепотом восхитился Пацук.
– Ты не мог бы помолчать для разнообразия? – так же шепотом поинтересовался у украинца Шныгин. Есаул скорчил в ответ крайне недовольную, типа “бендеровской”, физиономию, призванную показать, что порядочный украинец обычно делает с москалями, но все же замолчал.
К счастью для обоих, Раимов был слишком вдохновлен собственной речью, поэтому болтовни подчиненных не заметил, и все прочие члены команды были лишены возможности наблюдать экстремальное зрелище того, как русский с украинцем чистят бульбу. В наряде, естественно. Майор лишь слегка скосил глаза в сторону обоих болтунов, но пламенный доклад не прервал. Нельзя сказать, что его речь произвела на собравшихся неизгладимое впечатление, но кое-кого она заставила-таки рты от удивления раскрыть.
