— У воеводы гость, боярин. Зря потревожишь его, а мне обмыться надо.
Старший дружинник посмотрел на истерзанного Ореля и, махнув рукой, приказал открыть ворота.
Юноша устремился в ночь. Полная луна хорошо освещала ему дорогу, лучше факела. Он не стал идти к ближнему месту на речке, неподалеку от посада, куда все ходили по воду и мыться, а поспешил к своему любимому, дальнему, где русло реки сужалось, деревья подходили к самой воде. Там было глубоко — до дна не донырнуть. Вскоре он перешел на бег, спеша поскорее броситься в воду.
Темные бездонные воды неширокой речки встретили его израненное тело прохладой, успокоением. Теперь ему не верилось, что совсем недавно он победил громадного волка, загрыз зверя. Ему казалось, что это произошло не с ним, а с кем-то другим, незнакомым ему, да и помнил он о сражении мало что — лишь близко-близко брызжущая слюной морда разъяренного зверя, рот, забитый шерстью, и соленая горячая кровь, внезапно наполнившая рот. Вначале он ее сплевывал с остатками шерсти, а затем, ощутив вкус, стал жадно глотать, вместе с ней вбирая силу поверженного зверя.
Рядом с юношей в воде плавало отражение ночного светила, перенявшего свет у солнца, являясь его ночным ликом. Бог Хорс, покровитель воинов-волков, находится где-то далеко и в то же время всегда близко. Ведь это сам Хорс даровал ему победу над громадным зверем, тем самым показав свое особое расположение. Надо будет завтра принести ему жертву — поймать в силки зайца или птицу, кровью задобрив древнее божество.
Запахи леса, его звуки, природу которых Орель научился понимать еще в раннем детстве, его заворожили, не отпускали. Ему не захотелось возвращаться в посад, ночевать в душной людской, где кроме него расположился спать на полу еще не один десяток людей. Он наломал веток, устроил себе ложе, устремил взор в звездное небо, подобное бархатному покрывалу. Там изливался светом щербатый месяц и, возможно, обитал бог Хорс. Глаза юноши постепенно закрылись, и он провалился в глубокий сон без сновидений.
Проснулся, когда давно наступил рассвет и уже вовсю разгулялся день. Полный сил, прекрасно отдохнувший, он бегом устремился к посаду, смутно предчувствуя, что ему грозит суровое наказание — строгий воевода не позволял самовольно отлучаться. Но это настроения ему не испортило.
Внезапно он услышал, что навстречу, через чащу, кто-то ломится напролом, большой и грузный. Как он ни спешил в посад, осторожность» взяла верх, он отскочил с тропы и схоронился рядом, под кустом лещины — и вовремя!
