, на ногах — поршни
[13]. Боярин был явно разочарован.
— Ничего дивного я не увидел. Уноши ничем не выдающиеся, а столько разговоров о них. Однако личная охрана великого князя состоит только из твоих учеников, которым он безгранично доверяет.
— Скажи, боярин, какие качества для воина самые главные?
— Сила, умение, храбрость.
— Ты забыл, боярин, самую важную черту — боевой дух, без которого все остальные качества теряются. Не всегда побеждает сильнейший, умение без боевого духа бессильно, храбрость мимолетна и непостоянна.
— Не со всеми твоими словами я согласен, воевода.
— Слова, бывает, ничего не говорят, а дела нагляднее. Пойдем в терем отобедаем, а затем я тебе кое-что покажу.
За обеденным столом собрались старшины воеводы, его приближенные дружинники и те, что прибыли с боярином: черноризец Ираклий, сотник Нагнибида, десятские, рынды — всего человек двадцать. Пракссды не было, и это опечалило боярина, что-то в ней было такое, от чего непривычно сжималось сердце и хотелось на нее смотреть и смотреть. Прислуживали гостям одни отроки — в этом тереме, очевидно, не было места женщинам, кроме Пракседы.
За столом черноризец сотворил молитву, но перекрестились только прибывшие, и это не укрылось от нахмурившегося боярина.
Боярин много ел, но успевал и рассказывать о недавнем славном походе на Корсунь. Мощные стены этого города долго не могли пробить дубовыми пороками, окованными железом, а если и разбивали, то за разломом успевала вырасти новая стена, и пока не нашли под землей медные трубы, по которым поступала вода в город, крепость взять не могли. Значение этой победы огромно — заключили ряд[14] на вечный мир с Византией, подтвержденный письменами на пергаменте; великий князь Владимир получил титул базилевса и стал равным византийским императорам; сестра императора, Анна, стала его супругой, он сам принял крещение и крестил Русь.
— Слышал, что прежние боги, оберегавшие нас многие годы, повержены, храмы разорены, жрецы-волхвы изгнаны? — хмуро спросил воевода.
— Все так и есть, — подтвердил боярин. — Кумиры, идолы с Горы низвержены: кои порубаны, кои сожжены, а Перуна привязали к коню, стащили к Ручью. При этом всю дорогу двенадцать мужей колотили его палками для поругания, на берегу срубили все злато-серебро, кое было на нем, и сбросили в воду, и поплыл он до Днепра. Отправил князь детского[15] и с ним воев, чтобы не пристал нигде к берегу идол, и так должны были они сопровождать его до самых порогов. И никого гром-молния не поразила — слаб оказался идол по сравнению с настоящим Богом, отцом всего сущего.
