— Тут мы на равных. Ты наконец сообразила, что не понимаешь меня, и я признаю, что не понимаю тебя с того дня, когда ты обручилась с Рональдом Вудом. Тому уже четыре года, если ты не забыла.
Сердце Конни забилось с немыслимой скоростью. Она остановилась у горшка с расцветшей кливией и оторвала увядший лист.
— Я не делала никакого секрета из того, что мое обручение с Рональдом было ужасной ошибкой.
— Почему — ошибкой? Он казался славным малым.
— С Рональдом я обручилась, чтобы доставить удовольствие своей семье, а не потому, что влюбилась в него. Мои сестры жаждали видеть его своим зятем, а родители считали, что он станет для них идеальным сыном. Вся беда была в том, что я-то не хотела его в качестве мужа. И все же я согласилась выйти замуж, а когда разорвала помолвку, то и ему причинила немалую боль, и сама переживала из-за своего поведения. Ты же все знаешь, Эдвард. Ведь я тебе плакалась в жилетку, когда решила разорвать помолвку, помнишь?
— Даже очень живо, — откликнулся он. — И я ждал три года твоего правдивого объяснения, почему на самом деле ты порвала с Рональдом.
Конни оставила в покое кливию и в изумлении уставилась на Эдварда, потом потерла лоб, пытаясь избавиться от начинавшейся головной боли.
— Извини, — проронила она, — не могу понять, о чем это ты.
— В день свадьбы Рональда ты сбежала с приема и явилась ко мне. Провела здесь всю ночь. Мы сидели в этой самой комнате и говорили десять часов подряд. И знаешь, что было самым удивительным? За все это время мы ни разу не упомянули твою помолвку с Рональдом. Так не будем обманывать себя относительно того, какие у нас с тобой откровенные и доверительные отношения.
— Ты никогда не интересовался моими чувствами к нему! Ни разу с тех пор не упоминал его имени!
Эдвард устало улыбнулся.
— В ночь бракосочетания Рональда ты пришла ко мне за утешением, Конни. За утешением и дружеским общением, а не за копанием в душе и сиюминутной откровенностью. Ты и сейчас хочешь того же. Я знаю правила наших отношений. Я знал, что по этим правилам мне не следует задавать вопросы о Рональде. Нам не дозволено копаться в глубоких чувствах друг друга. Вот так мы и сохраняем нашу дружбу.
— Как ты можешь говорить такое? У нас нет правил, — запальчиво возразила она. — Ради Бога, Эдди, ты выхватываешь отдельные случаи и раздуваешь их дальше некуда.
— Если ты действительно так считаешь, тогда мы, видимо, имеем разные понятия о важном. Прошло уже восемнадцать месяцев, как женился Рональд. Восемнадцать месяцев — и все это время, по твоим словам, мы были наилучшими друзьями без тайн друг от друга. А я даже не знаю, почему ты так расстроилась по поводу его женитьбы. Ведь ты сама разорвала помолвку. Не он тебя бросил. Уж не ожидала ли ты, что он останется холостяком и будет вечно горевать?
