Витте, который мало знал еще молодого цесаревича Николая, как-то в присутствии его бывшего воспитателя Дурново предположительно высказался, что из Николая может получиться хороший государственный управитель. «Ошибаетесь! — резко возразил Дурново. — Это будет слабосильный диктатор».
Слабый человек на троне, совсем не всегда несет в себе историческую беду. Если, понимая свои недостатки, не претендует на многое и, руководствуясь национальными интересами, просто собирает вокруг себя деятельных, честных и образованных соотечественников. Примеры тому имеются и в нашей истории, когда почти слабоумный, но истинно религиозный царь Федор Иоанович, кротко взирая на свои небольшие возможности, тщательно при этом следил, чтобы в высший административный российский круг входили действительно достойные люди. И власть свою приводил в движение всякий раз, когда чувствовал, что боярская знать от «конструктивной политической дискуссии» переходит к личным междусобойчикам и интригам. императрица Елизавета вполне сочетала лень к государственным занятиям и влечение к постоянным дворцовым праздникам с внимательным отношением к кадровой государственной системе. Во всяком случае, чувствовала здесь свою ответственность.
Николай II прекрасно знал себе цену, свою, по выражению отца Александра III, «испорченную породу». Если б тот ведал, насколько она в действительности глубоко испорчена, то, несомненно, сделал бы все возможное, чтоб не оставить ему престол. Полагая себя незаслуженно во всем обиженным, сын ждал, когда естественный ход времени позволит ему рассчитаться с судьбой. Срок пришел в 1894 году, после чего, по меткому выражению известного историка Касвинова, Николай начал быстро отмеривать свои «ступени вниз». Потому что, добавим мы, представление о том, что такое «верх» у этого человека просто отсутствовало.
Самая уничтожающая критика в адрес Николая II была произнесена не Лениным и его сподвижниками. Это сделали наиболее активные и полезные представители его же власти. Одни из них, вроде С. Ю. Витте, заявляли, что ничего более отвратительного для российского престола нельзя себе даже представить, другие, более легкомысленного настроения, объявляли его просто жалким ничтожеством.
Николай знал это, мстил как мог, однако иногда вынужден был приглашать ненавистных ему людей во власть, чтобы вытащили из очередной выкопанной им самим ямы.
Мстил своеобразно, как недавно обиженные на свою жизнь демократы мстили коммунистам: громя Россию.
