— Ну, за возвращение! — Дубов поднял свой стакан.
— За счастливое возвращение! — со значением сказал Яшка, нетерпеливо ожидая, чтобы командир выпил первым.
Дубов медленно вытянул обжигающий спирт, крякнул и закашлялся.
Фома степенно опрокинул в себя стакан, затем так же степенно выдохнул, прикрыв рот ладонью…
— Вот вливает — чисто в цистерну, — с завистью сказал Яшка. Пил он не спеша, даже не пил, а цедил спирт, блаженно прищурив глаза.
— Кстати, Фома, я сегодня не командир. Отряд-то завтра приму. Так что ты приказ Устюгова нарушил.
Швах фыркнул и поперхнулся. Он закашлялся, из глаз полились обильные слезы. Фома со всего размаху хлопнул дружка по спине, отчего тот чуть не слетел со стула.
— Бог тебя наказал — не смейся…
— За хорошую шутку и поперхнуться не вред. Вот попал Фома впросак… — Швах опять потянулся с флягой. — Еще по одной, товарищ командир?
— Признаешь за командира?
— Вас-то? Да кого тогда еще? — Швах от избытка искренности округлил свои продолговатые цыганские глазищи.
— Раз признаешь — давай флягу.
Теперь рассмеялся Фома и подтолкнул Костю локтем — попался Яшка!
Дубов отобрал флягу, налил в стаканы на палец, аккуратно завинтил крышку и спрятал похоронно булькнувший сосуд себе в карман.
— За хорошие новости, — сказал он, поднимая стакан.
Когда все выпили и помолчали из уважения к тем новостям, о которых командир сказать не мог, но которые, конечно, были важными и интересными, Дубов сказал:
— Учти, Швах, — последняя. Еще замечу — пеняй на себя. Умеешь пить — умей и воздерживаться.
— Все, товарищ командир, завязочка, — повторил Швах обещание, которое уже два часа назад давал Устюгову.
— Ну, а теперь ведите меня к Устюгову. Спать буду у вас. Не потесню? Да и коня моего покормите.
* * *
Дубов вернулся за полночь. Изба стояла темная и тихая. Он заглянул в конюшню, подкинул коню сена и, постукивая плеткой по голенищу сапога, пошел к крыльцу. Поднялся, постоял немного. Спать не хотелось. Он присел на скрипучую ступеньку и поднял голову. Высоко над землей мигали звезды, большие, красивые и холодные. Он быстро нашел Полярную звезду. Значит, там север. Петроград там, жена, ребятишки. А он завтра отправится в противоположную сторону, на юг. «Кого же взять с собой?
Конечно, Харина, Воронцова, Ступина, Лосева, Иванчука, Ибрагимова, Егорова… Шваха? Хорошо бы взять Шваха. Только не сорвется ли? Ладно, завтра решу», — подумал Дубов, опуская на руки тяжелеющую голову. Перед его глазами одно за другим всплывали лица разведчиков. «Этого, этого, этого», — шептал он. Потом перед ним оказались сразу два Шваха, и каждый просил взять в поход именно его, а не другого. Дубов сердился, а оба Яшки клялись, что никогда больше не будут пить самогон, и в доказательство показывали фляжки, доверху наполненные топленым, с красными пенками молоком…
