— Возьми, ты первый!..
— Говори, говори, — подсказываю ему. Но он настоял на своём:
— Ты должен!..
Я приложил трубку к уху. А в ней очень громко, так, что, наверное, и Лёнчикиной маме слышно было:
— Алло! Алло!
Вы, конечно, можете сказать: ну что там особенного? Будто не слышим мы это «Алло!» очень часто? Нашёл чего волноваться!
Если кто из вас так думает, тот наверняка никогда ничего не делал своими руками. Потому что, когда ты смастерил сам, когда ты его выстрадал, вымечтал, тогда вот это «Алло!» звучит как наипрекраснейшая музыка.
— Слушаю! — закричал я, потому что тихо не мог; столько в моих лёгких воздуха собралось и его надо было выдохнуть.
— Докладывает майор Корниенко! Кто у телефона? — услышал я по-военному чёткий голос.
— Это я, папа! Я!
Трубка какое-то мгновение помолчала, и снова прозвучал чёткий папин голос:
— Кто — я?
— Да я же говорю — Жужу. Неужели не узнал?
— Не по форме отвечаете, товарищ!
Папа разговаривал так строго, что я даже растерялся.
— А как же надо? — спрашиваю уже тише.
— Ну, хотя бы так: у телефона командос Корниенко-младший!
Я засмеялся.
— Извините, товарищ майор…
— Извиняться нечего. Отвечайте на мой вопрос!
Я прокашлялся, расправил плечи и громко отрапортовал:
— Вас слушает, товарищ майор, пионер Жужу!
— Ну это уже более или менее… Как меня слышите?
— Чудесно, — говорю я.
— Я вас тоже прекрасно. Поэтому разрешите доложить, что прямая «трансконтинентальная» линия Жужу — Лёнчик готова к эксплуатации. Если у товарища командоса нет больше никаких замечаний, позвольте Корниенко-старшему быть свободным.
— Ой нет, папа! — закричал я. — Подожди немного, давай ещё поговорим. Я хочу тебе рассказать, что мы сегодня получили письмо из Дрездена и Вилли Кюнте раскрыл нам одну военную тайну.
— Военную? — удивился папа. — Но вы должны знать, товарищ командос, что о военных делах, а тем более тайны, говорить по телефону не рекомендуется… Об этом при личной встрече. Так что, с вашего разрешения, товарищ командос, я кладу трубку… Успешной эксплуатации линии…
И трубка замолчала.
Я заметил, что в последнее время дедушка чересчур внимательно по вечерам прислушивается к передачам по радио. Совсем недавно ещё ложился спать сразу же после ужина. А сейчас ежедневно ловит московские известия, но и, кроме того, ещё после них остаётся у радиоприёмника. И особенно внимателен, когда в полночь бьют куранты на Красной площади.
Я ложился раньше. Иногда и хотел бы задержаться, да мама подгоняла: «Жужу, пора спать…»
