— Может, звонарём работали? Или в монашеской рясе ходили? — снова подал голос один из троих.
Дедушка ничего не ответил на те слова, лишь взглянул на сказавшего это из-под насупленных бровей, делая вид, что не расслышал.
— Был я там, под куполом, в восемнадцатом году с «максимом», своим пулемётом. Завод наш тогда первым в городе восстал против оккупантов и гетманцев, вытурил их в три шеи прочь отсюда за реку, на луга. Тогда и заводские корпуса наши, и вот этот монастырь по соседству, и эта колокольня превратились в крепость. Рабочие день и ночь отражали атаки врагов. А моё место было вон там наверху, на колокольне. Ох, сколько хлопот задала она чужакам! К ней не подступиться, потому что на ней установлены орудия, на ней пулемётные гнёзда, вся она, как ёж, ощетинилась стволами. Тогда на заводе у нас говорили, что колокольня эта, возведённая далёкими пращурами, стала спасительницею нашей. Видно, были они не только мозговитыми строителями, но и воинами мудрыми — знали, где и как надо ставить её. А кладка-то какая! И мы, рабочие, смотрели на неё, на колокольню, как на хорошего и надёжного соратника в борьбе. А теперь, видите ли, она вам мешает. Ме-ша-ет! — Дедушка больше ничего не сказал, повернулся к нам и уже совсем тихо проговорил: — Ну, внучата, пойдёмте, поищем нашего пленника…
Круть действительно-таки оказался молодцом. Я уже надеялся, что он сбежал, потому что двери были открытыми, но когда мы поднялись наверх, он неожиданно выскочил из круглой комнаты и с радостным лаем кинулся нам навстречу.
Дедушка от нас отстал. Он на каждом шагу останавливался и подолгу задумчиво смотрел в окно. Может, просто отдыхал, а может, далёкие воспоминания задерживали его.
Наконец и он вошёл в круглую комнату.
— Так-так, — сказал, тяжело переводя дух, — всё как тогда. Нет, немного иначе. Не вижу больших колоколов. И часовой механизм полуразобран… А вот здесь я лежал со своим «максимом». Тогда, именно тогда и часы остановились, потому что уж очень пули гетманские их били. Может, тогда и те два зубчика…
Мы помолчали. Потом я вспомнил:
— Где же та птица сидела, что нас так напугала? Неужели в часах?
— Птица? — Дедушка отступил от стены, осмотрел большой чёрный ящик. — Да вон же гнездо сверху.
— Где? — подхватился Лёнчик.
Мы с ним тоже отбежали от стены, но наш куцый рост не позволял нам что-либо увидеть. А так хотелось! Тогда мы с Лёнчиком начали просить дедушку поднять кого-нибудь из нас.
Дедушка послушался и посадил меня на плечо.
