— Да ты поднимись на ноги, — посоветовал Лёнчик.
— Но тебе же будет больно, — заколебался я.
— Ничего, давай…
Его голос звучал твёрдо, и я решился. Теперь табличка была у меня перед глазами.
— Ну, что там? — не терпелось моему другу.
— Порядок, — шепчу я, — все как на ладони. Здесь даже две надписи.
— Ох, — вздохнул мой друг, — только не дави так сильно каблуком в правое плечо…
Я поднял ногу, чтоб отодвинуть её немного в сторону, но Лёнчик вновь застонал:
— Ой, что ты там топчешься?..
— Да хочу, чтоб тебе легче было… — объясняю.
Поднял левую ногу, тоже передвигаю, потому что, наверное, и эта давит на плечо Лёнчику.
— Разве мои плечи тебе танцплощадка? — рассердился он.
— Больше не буду, — пообещал я.
— «Не буду, не буду»!.. — передразнил он. — Я уже не могу, ты мне, наверное, и кожу содрал, — и присел, бедняга.
Я соскочил на пол. Лёнчик расстегнул рубаху, посмотрел, а плечо у него и вправду такое, будто кто его рашпилем обрабатывал.
— Давай теперь я буду внизу, — предлагаю ему, — а лезь ты.
— Нет, — качает Лёнчик головой, — прежде чем становиться на плечи, надо разуться. Ведь всё равно, кто бы ни встал на них, ботинки будут давить.
И мы сели с Лёнчиком на пол, расшнуровали наши ботинки и с усердием стянули их. А Круть от радости не знал, что и делать. То подскакивал, то бегал вдоль стен, то вспрыгивал на окно и смотрел вниз. Я понимал, что Лёнчику тоже хочется посмотреть на надписи, и опять предложил ему влезть на мои плечи. Лёнчик на этот раз не очень-то и отказывался.
Да, и правда не лёгкое дело — держать на плечах человека. Но я крепился изо всех сил.
— Ты сможешь разобрать, что там написано? — спрашиваю.
— Конечно, — шепчет Лёнчик. — Это же по-немецки.
— Ну, давай…
Я не договорил, потому что он радостно закричал:
— Да это же Кюнте, Жужу!.. «Ганс Кюнте, 1913…» А внизу: «Август Кюнте, 1943…» Я всё разобрал хорошо… Лезь, Жужу, и фотографируй!..
Когда Лёнчик поднял меня на своих плечах, я тоже чётко прочитал эти имена.
Так вот они, эти слова, ради которых мы потратили столько времени и сил.
Ну, теперь уже нам некуда спешить. Сейчас мы всё сделаем как надо. Но всё-таки жаль, что задерживаться нельзя. Уже и так мои пятки предостаточно натёрли Лёнчику плечи, того и гляди, он скоро вновь застонет.
Я быстро достал из-за пазухи фотоаппарат и начал делать снимки. Один, второй, третий, четвёртый. Экспонометра у меня не было, и я просто увеличивал выдержку.
Потом Лёнчик тоже захотел пофотографировать. Разве же я мог ему отказать? Правда, он не очень-то и умел, и я его тут же немного подучил: как наводить на резкость, как устанавливать экспозицию. После этого, сменив кассету, мы с ним фотографировали открывшиеся виды изо всех четырёх окон.
