Уолтер мотнул головой:
— Он не был сердечником, Фрэнк, я еще перед вскрытием запросил его медицинскую карту, вон она, на экране компьютера. Полгода назад ему в качестве профилактического осмотра делали кардиограмму. В целом нормальное сердце. На боли или одышку он тоже никогда не жаловался.
— Тогда почему инфаркт, такое бывает?
— В нашей практике, увы, все бывает. Иногда умирают в принципе совершенно здоровые люди. И это всегда либо кровоизлияние в мозг, либо инфаркт. Разрыв сердца, как в старину говорили люди, не умея объяснить такую внезапную смерть.
— Так это всего лишь обывательское выражение, сердце не разрывается?
— Конечно, нет! Рвутся только отдельные мышечные волокна, но сердцу этого достаточно, чтобы сбиться с ритма и перестать работать.
— Однако что-то ведь служит толчком к инфаркту у людей, не страдающих хроническими сердечными заболеваниями?
— Нервная система, прежде всего. Сердце, как и другие органы, управляется структурами головного мозга. Затянувшиеся нервные переживания, например, стресс, очень сильный испуг… Все это еще не до конца изучено, Фрэнк, пейте кофе.
— Спасибо, а сколько времени он пролежал в пустыне мертвым?
— Трое или четверо суток.
— Именно так, не более четырех суток?
Уолтер утвердительно кивнул головой:
— В этих пределах. Мертвая кровь очень характерно деградирует, и существующие методики позволяют достаточно точно определять трупные сроки. Вам это важно?
Гамильтон на секунду задумался…
— Важно.
Попрощавшись с доктором, он вышел из клиники, сел в припаркованный у входа автомобиль, но не завел мотор, а облокотившись на руль, стал все обдумывать.
«Умница Дик, сразу обратил внимание на незаряженный карабин. Покойный Джонсон провел в пустыне семь ночей. Значит как минимум три из них он спал с незаряженным оружием. Иначе с какой стати он стал бы разряжать карабин на день?… Но и днем в пустыне никто не может чувствовать себя вполне комфортно, тем более, что он был предупрежден полицейским о возможно скрывающихся где-нибудь здесь преступниках».
Гамильтон сразу же из машины связался с администрацией зоопарка. Узнав, кто звонит, трубку взял сам директор.
— Нас уже известили о чрезвычайно прискорбном событии, лейтенант, — поздоровавшись, сообщил он.
— Сочувствую вам. Но хотел бы задать пару вопросов.
— Пожалуйста.
— Покойный Джонсон не жаловался в последнее время на сердце, может быть, в разговоре с кем-нибудь из коллег?
— Нет, мы сами сразу стали друг друга об этом спрашивать.
