И вот как-то вечером Рашид спросил:
— Почему папа не возвращается?
На этот раз вопрос был задан прямо и таким нетерпеливым тоном, что она сразу поняла: сын что-то знает… Впервые мать повысила голос:
— Не знаю! Я так же не знаю, как и ты! Тысячу раз тебе говорила, не знаю!..
Неожиданно мальчик сразу же прекратил свои расспросы и замолчал, замкнувшись в себе. Мать порывисто обняла его и крепко прижала к груди, словно желая заменить собой весь мир.
С этого дня Рашид больше не спрашивал об отце. Спокойного и тихого ребенка, каким его все знали, будто подменили. В него словно вселился дух разрушения. Сколько бы ни покупали ему новых игрушек, он немедленно ломал их. Если же под рукой не оказывалось ничего, что можно было сломать или разбить, он, казалось, обращал свой гнев против самого себя: рискуя сорваться, ходил по краю стены, окружавшей сад, или лазал по деревьям, выбирая самые ненадежные ветви. Игры на улице превратились теперь в постоянные драки, после которых он возвращался в разодранной одежде, перепачканный грязью и пылью. Тщетны были все попытки образумить мальчика.
— Я уверен, пришло время сообщить ему правду. — сказал ей брат однажды.
— Думаешь, он успокоится? — спросила она с раздражением, постоянно звучавшим теперь в ее голосе. — Думаешь, он поймет? Перестанет терзаться?
— Он может узнать правду от кого-нибудь другого. И тогда, боюсь, он перестанет нам доверять.
— О какой правде ты говоришь? — мать пристально посмотрела в лицо брату, словно видела его впервые.
— О гибели отца.
Он произнес это с некоторым замешательством. Потом добавил с недоумением:
— Почему ты спрашиваешь?
Она ничего не ответила, занятая своими мыслями, а брат с сочувствием смотрел на нее, не решаясь нарушить молчание.
В этот момент неожиданно вернулся Рашид.
— Мама! — позвал он.
Женщина тревожно посмотрела на него. Он был как-то необычно спокоен и, казалось, не замечал своего дяди, сидевшего рядом с ней.
— Папа прислал мне письмо!
— Что ты говоришь?! Где?! — воскликнула мать, охваченная смятением.
Дядя с беспокойством глядел на обоих.
— Папа просил, чтобы я никому не показывал.
— Где письмо? — снова повторила женщина.
— Безумная!.. — прервал ее брат. Потом, желая изменить тему разговора, взял племянника за руку и сказал ему:
— Сегодняшний вечер мы проведем вместе. Пойдем в парк и покатаемся на карусели!
— Папа не велел мне ходить в парк! — ответил мальчик, вырывая руку.
— Что ж он еще тебе сказал? — спросил дядя, пытаясь овладеть положением. — Я выполню все, что велел папа.
