К отбытию заключения по месту постоянного жительства;
К даче молока в количестве до ведра
Приговор привести в исполнение немедленно»
На другом листочке лейтенант Барханов написал:
«Частное определение.
Отряду юных друзей милиции (командир Стасик Барханов) установить в дождливую погоду дежурство на пути следования стада в районе нахождения бетонных плит с целью недопущения пребывания светлячков на последних. Заместителем командира операции по обороне светлячков назначить Рафаэля Аскарова».
Подписав оба листочка, милиционер протянул их Рафаэльке:
— Второй отнесешь завтра в школу. Там написано — кому. Сам прочтешь или лучше мне?
— Сам, сам! — обрадовано закивала бабушка Ханифа. — Он и на микрокалькуляторе считать умеет.
Рафаэлька, беззвучно шевеля губами, пробежал глазами текст, засопел и, подойдя к корове Кисе совсем близко, громко огласил приговор. Киса слушала, прядая ушами, а дослушав — замычала.
— Что такое? — строго спросил лейтенант Барханов. — В каком смысле — «Му»?
Рафаэлька объяснил:
— Мучается она. Стыдно ей.
— Больше ко мне вопросов нет? — спросил лейтенант Барханов, приподнялся и откозырял: — Не смею задерживать!
Рафаэлька спрятал листочки в кармашек и вместе с бабушкой Ханифой ступил за порог. Веревка туго натянулась, но Киса неуверенно топталась, явно не торопясь к месту отбытия наказания.
— Пройдемте, Киса! — серьезно предложил корове лейтенант Барханов и, чтобы прибавить ответчице уверенности и прыти, схватил ее за рог, развернул к двери и подтолкнул. Киса сообразила, что ее
вновь выдворяют под дождик, и нехотя повиновалась туго натянутой веревке.
Вышел и лейтенант Барханов. Яркая лампочка без колпака над дверью отделения милиции пекла у порога большущий блин света. Но дальше этого круга было темно.
— Провожу вас немного, — вызвался лейтенант Барханов. — Отличный сегодня воздух, диетический!
Но едва ступили в темень, как под сапогом лейтенанта Барханова раздался зловещий скрежет.
— Светлячок! — горестно воскликнул Рафаэлька. — Вы же раздавили светлячка… Или улитку… Это
панцирь треснул. Ой, что же вы наделали…
Милиционер наклонился, пошарил в том месте, куда только что так предательски ступил его левый сапог, нащупал что-то и, не скрывая радости, воскликнул:
— Это не улитка! Это была половинка от теннисного шарика.
Наверное, ни одно его стихотворение не доставляло еще лейтенанту Барханову столько счастья, как это бесформенное целлулоидное крошево.
— Погодите! — остановил он путников. — Я так идти не могу. Я сейчас… — Он торопливо вернулся в отделение и тут же появился вновь. На его плече сейчас висела на толстом ремне пластмассовая коробка, а в руках был фонарь. Он повернул на коробке рычажок, и фонарь брызнул ослепительным светом, разоблачая темноту. Лейтенант Барханов шел первым, освещая путь. Рафаэлька, доверив веревку бабушке Ханифе, ступал за милиционером. Зоркий глаз силача-фонаря выхватывал улиток и светлячков, беспечно выползших на плиты. Рафаэлька и лейтенант Барханов осторожно отрывали их от плит. Улиток относили в сторонку, на грунт, а светлячков лейтенант Барханов бережно складывал в кобуру, переложив для этого пистолет в карман. Бабушка Ханифа и корова Киса спокойно ступали по безопасному фарватеру. Рафаэлька и лейтенант Барханов действовали как саперы. Киса тревожно и нетерпеливо мычала.
