Ровно в восемь Роберто подошел к скверу. Точность была его отличительной чертой. В ту же минуту к нему направился высокий седой мужчина аристократической внешности, с военной выправкой.
— Здравствуйте, доктор Массини. Благодарю за любезное согласие встретиться со мной, — мужчина приподнял шляпу и представился: — Витторио Роккарди, адвокат.
— Здравствуйте, синьор Роккарди. Где мы будем разговаривать? Здесь, в сквере?
— Нет, конечно. Давайте зайдем в кафе “Гротта Адзурра” напротив. Очень уютное местечко.
Они заняли столик и заказали по чашечке кофе с бисквитом.
— Слушаю вас, синьор Роккарди.
Роккарди улыбнулся.
— Да, да, доктор Массини. Я понимаю, вы заинтригованы этим неожиданным звонком. Сейчас я все объясню. Дело в том, что я представляю очень большую промышленную корпорацию, которая интересуется, ну скажем, некоторыми техническими разработками, сделанными в “Петролеум Итальяно”.
При этих словах Роберто начал подниматься со стула, не оставляя сомнений, что намерен закончить разговор и уйти.
— Подождите, подождите, доктор Массини, — Роккарди почти силой усадил его на место. — Прошу вас, дослушайте. Вы можете уйти в любой момент. Но сначала дослушайте. Это вас ни к чему не обязывает.
Роккарди на мгновение утратил спокойную уверенность и сделал тяжелый выдох.
— Сейчас, сейчас я все объясню. Знаете что, доктор Массини, позвольте мне быть с вами предельно откровенным. Но только прошу вас — не делайте больше попыток закончить разговор. Поверьте, он важен для вас не меньше, чем для меня. Итак, предельно откровенно. Те, кого я представляю, знают все о ваших финансовых затруднениях. Абсолютно все. Прошу прощения за бесцеремонность… И предложение, которое я уполномочен сделать, решит не только ваши нынешние проблемы, но вы будете избавлены от них до конца жизни. А я желаю вам прожить до ста лет. Я предлагаю десять миллионов долларов. Десять миллионов! — с ударением повторил Роккарди.
Воцарилось молчание. Лицо Роберто оставалось спокойным и непроницаемым, но было слышно, как шуршит накрахмаленная салфетка в его руках.
— Даже если завтра вы уйдете из “Петролеум Итальяно”, вы не будете бедным человеком, — добавил Роккарди, не отводя глаз от пальцев собеседника, лихорадочно теребивших салфетку.
Роберто почувствовал, что погружается в какое-то липкое сладостно-мерзкое состояние. В голове, как удары молоточков, застучали бессвязные слова: десять миллионов — Мария — десять миллионов — Мария — о, святая Дева Мария, укрепи дух и разум… Желание встать и уйти почему-то пропало. “Странно, — подумал он, — почему не ухожу? Ведь сейчас он потребует что-то ужасное… украсть… убить”.
